БУДДИЗМ И РЕЛИГИЯ ХРИСТИАНСКАЯ¹.
Д. В. Горохов.

Когда основатель буддизма - Будда Сакья-Муни, после долгого сопротивления, уступил, наконец, настойчивым просьбам своего любимого брата и ученика Ананды и вскормившей его мачехи Мага-Праджапати и принял в свое братство женщин, он предсказал, что его учение, которое иначе бы просуществовало тысячу лет, теперь устоит всего лишь пятьсот. Но Будда, говорит проф. Р. Пишель, оказался здесь плохим пророком, и его предсказание не исполнилось. Напротив, поднятое им на востоке Индии за полтысячи лет до Христа движение во втором тысячелетии по рождеству Христову пробудилось к новой жизни, так что древний основатель буддизма в наши дни открывает как бы новое победное шествие, на этот раз не только по восточному, но и по западному миру². В то время как христианство, согласно с торжествующим заявлением нынешних буддофилов, давно уже будто бы перестало распространяться и даже в течение последнего полвека лишь уменьшается в своем числе, а ислам приобретает себе последователей среди одних туземцев Азии, Океании и Африки, буддизм, "насчитывая почти столько же своих официальных последователей, сколько его соперники вместе, постоянно увеличивает еще их число всякого рода "бессознательными" поклонниками: двадцатью миллионами отторгшихся от христианства современных спиритуалистов, спиритов, герметистов и мартинистов, тысячами суфитов и миллионами бабидов³, десятками миллионов союзников, ушедших из вишнуизма и шиваизма; он возвратил уже многих из "своих овец, заблудивших было под закон Магомета", приобретает полное влияние над синтоизмом, окончательно покорил Цейлон и уже снова возвращается на свою древнюю родину⁴.

Основанное, с целью распространения буддизма, в 1891 г. в Коломбо, на Цейлоне, "Общество Магабоди" (Mahabodhi Society) свое внимание действительно обратило раньше и больше всего на Индию. Благодаря усиленным трудам его многочисленных членов, рассеянных по всей Индии, Бирме и Америке, был прекрасно реставрирован великолепный храм в "буддийском Иерусалиме", Будда-Гайе, устроен обширный дом для паломников и с успехом были приложены первые усилия для восстановления древних священно-религиозных церемоний и праздников (вроде дня рождения Сакья-Муни). Тогда же на Цейлоне возникли и превосходно обставленные на деньги американских друзей буддизма школы мальчиков и девочек и семинарии для буддийского духовенства.

Параллельно с этим, в 1903 г. в Рангуне, в Бирме, образовалось "Международное буддийское Общество" (International Buddhist Society), поставившее себе прямою задачей - уничтожит все препятствия к принятию буддизма, и содействовать изучению языка пали, на котором написан канон южных буддистов. Последнюю задачу практически осуществил недавно умерший сиамский король, на средства которого были изданы в тридцати девяти томах священные книги южных буддистов, самое же Общество по преимуществу было озабочено основанием в Рангуне буддийской библиотеки и миссионерской школы, откуда после десятилетнего обучения предполагалось рассылать и ныне действительно рассылаются миссионеры буддизма во все страны мира.

Сила буддизма в Японии с несомненностью засвидетельствована очевидцами, неоднократно и ныне наблюдавшими там те "дантайи"⁵, для приема поездов с которыми устраиваются нарочитые станции, своими глазами видевшими, "с каким горячим усердием и верой молятся в своих храмах бесчисленные паломники буддисты"⁶, на собственном опыте испытавшими, "как слишком мало еще поколеблена здесь в своих основах буддийская твердыни"⁷. Японцы оказываются даже весьма ревностными миссионерами: основавшись в Сан-Франциско, японская буддийская миссия издает там свой журнал "Свет Закона" (The Light of Dharma), очень читаемый в Америке, кроме того, в самой Японии известен превосходно редактируемый и богато иллюстрированный журнал "Восток" (The Orient), а японские ученые, изучив в Европе санскрит и пали, занимаются обработкой китайских переводов северного канона и уже перевели с китайского весьма ценные для познания буддизма описания путешествий буддийских паломников⁸.

Свои отделения в Америке и в Европе и многочисленные периодические издания, вроде "Der Buddhist", "Buddhism", "Buddhist Review", "The Lotus Journal" имеют также и все другие буддийские общества, их представители с необыкновенной настойчивостью в целом ряде рекламных брошюр и больших сочинений стараются пропагандировать, что "среди религий буддизм занимает исключительное, недосягаемое для других систем положение религии будущего, которая переживет всякий иной свет", и как будто даже в наши дни, более чем когда-либо, "перейдя снежные вершины Гималаев, пройдя пустыни средней Азии и переплыв моря", с огромным успехом проникает "учение Будды к народам, самое имя которых не было известно в Индии", к тем, которые считаются более всех образованными и культурными⁹ и среди коих оно находит, однако не только поклонников и почитателей, но и в собственном смысле своих усердных и преданных адептов-исповедников¹⁰.

Вообще можно сказать, что ни одна из языческих религий не привлекала к себе такого внимания со стороны европейских ученых, особенно в последнее столетие, как буддизм; если конфуцианством, парсизмом, браманизмом главным образом интересовались лишь синологи, зендологи, санскритологи и теологи, то буддизм сумел обратить на себя взоры далеко не одних специалистов. Насколько известно, почти после первого же знакомства с ним, весьма многие из западных писателей самых разнообразных лагерей с большим единодушием высказывались о буддизме в том смысле, будто его система - это самая возвышенная философия, даже стоящий на уровне современного развития идеал знания и главным образом та мораль без Бога и без души, которую с особенною готовностью брались они насаждать в Европе в целях нравственного оздоровления, европейского общества; тогда и христианские поэты, окружив личность Будды Сакья-Муни ореолом какого то необычайного величия, повсюду, где только было доступно, прославляли буддизм, как великую духовную доктрину, а все, увлеченные их примером и похвалами и руководимые смутными требованиями неудовлетворенного чувства, с восхищением начали обращаться к нему, как бы к какому то новому и самому благодетельному лекарству от всех духовных бед своих и томлении... В разных местах и различными способами высказываемые эти симпатии к буддизму самое яркое выражение свое нашли, конечно, на т. н. "Всемирных конгрессах религии" в Чикаго, в 1893 г., и в Париже, в 1897 и 1913 гг¹¹.

В столице Франции еще раньше первого конгресса - 21 февраля 1891 г. пред алтарем с идолом Будды Амиды в Musee Guimet двумя японскими буддийскими жрецами Ko-Id-rumini Ria-utan и Yoshitsura Hogen было совершено нарочитое служение. И бонзы, выражая тогда в своих с большим вниманием и сочувствием выслушанных речах удовольствие, что, по милости Будды, им удалось бросить в Европе зерна его учения, высказывали твердое убеждение и надежду, что Париж, этот центр материальной культуры, скоро сделается одним из путей для восприятия духовной истины, и во Франции скоро созреют достойные плоды "Благого Закона"¹².

Торжественной буддийской службой в присутствии избранного общества закончился и ориенталистический конгресс 1897 г., но при этом новые "богомольцы" получили уже из рук жреца по куску желтой ленты, имеющей, для буддистов значение священного амулета, а в роли убежденного пропагандиста буддийского учения с кафедры Сорбонны выступил профессор де-Рани. После Парижского конгресса, по рекомендации высоких покровителей, серьезные органы французской печати начали оказывать самое благосклонное гостеприимство всяким сведениям о буддизме, последний обычно почти стал трактоваться среди отрицательно настроенных критиков, как первоисточник для христианства и вот, наконец, известный буддофил Эм. Сэр, не боясь никаких упреков в преувеличениях¹⁵, с нескрываемым торжеством насчитывает ныне во Франции более 300 000 братьев-буддистов¹⁴.

В стране "вольных горожан" как раз около того времени, когда усилиями одного ученого буддизм был поставлен выше восточного и западного христианства¹⁵, появилась "чудная", как ее называют, поэма Эдв. Арнольда - "Свет Азии", где Будда называется спасителем мира, которому ни на земле, ни на небе (??), ни в аде нет равного по достоинству, мудрости, благости, милосердию и т. п. С не меньшим успехом в Англии же в 1895 году вышло в свет сочиненное Карусом "Евангелие Будды", заменившее для европейских почитателей Сакья-Муни Евангелие Иисуса Христа и, конечно, не скоро еще утратят свою остроту и горечь, не прекращающаяся почти до самого последнего времени нападения на самобытность и исключительность христианства со стороны таких буддофилов, как Стэнлев и Лиллье.

По свидетельству барона Вимпфена, в 1891 г. буддисты добивались позволения устроить в Париже буддийский монастырь¹⁶. Ныне, издающийся в Лугано итальянский журнал "Coenobium" сообщает, что находящийся в этом городе буддийский миссионер бикшу Нианатилока выбрал для такого монастыря место в горах Новаджио, вблизи Паза. В числе пожелавших вступить в новый монастырь указывались одна молодая голландка и немец, уже три года как исповедующие буддизм, и еще семь немцев, недавно обращенных этим монахом, причем бреславский архитектор будто бы составлял даже планы для постройки в пазском лесу "вихар" (хижин) буддистам.

Едва ли, думается, эта почтенная группа успела создать "первый буддийский монастырь на западноевропейской территории". Но что самым непримиримым врагом христианства и самым ревностным и неутомимым пропагандистом враждебного ему буддизма оказался народ, который всегда собственно был христианским только по имени и под личиною внешнего лоска и высокой цивилизации неизменно оставался грубым варваром и язычником, это, разумеется, вне всякого сомнения. Общеизвестна аллегорическая картина германского императора Вильгельма, в виде мрачной грозовой тучи, с огромным идолом Будды в средине, представляющая, по его замыслу, желтую опасность, надвигающуюся на Европу. Картина эта, как теперь открылось, была назначена в действительности только для непосвященных, - меньше всего заботился виновник нынешней мировой войны о том, чтобы предупредить европейские народы "хранить свои духовные сокровища"¹⁷; ему нужно было лишь до известного времени усыпить опасные для "будущей немецкой гегемонии" государства, главным образом, конечно, нас, русских. А на самом деле - ведь это немецкий профессор в Лейпциге Руд. Зейдель, вызывая многочисленных последователей и подражателей, не допускал и малой доли сомнения в том, будто христианство только "улучшенный и дополненный буддизм" и во всем оружии своего остроумия и ученой эрудиции пытался доказать зависимость нашего Евангелия от буддийских легенд; это один из заслуженных знатоков и переводчиков, священных буддийских текстов в Германии, К. Э. Нейман, словами: "Наконец то взошел на нашем горизонте свет буддийского учения, имеющего светить всем, кто только сможет вынести блистание истины"¹⁸, с особенным восторгом приветствовал возрождение и усиление буддизма, и в наши почти дни изданное Карл. Зейденштюккером "Евангелие Будды" не столько успешно конкурирует с "Евангелием" П. Каруса, сколько параллельно с ним стремится к одной и той же цели: подорвать основы одного и того же Евангелия Христова.

Знаменитый немецкий поэт Вольф. Гете, дарвинист раньше Дарвина, пророк монизма и позитивизма, был несомненный буддист. В его поэмах мы постоянно находим доказательства того, что, он признавал и буддийскую психологию и учение о карме; он ничего не знал ни об Атмане, ни о скандах, но на душу человека он смотрел лишь как на продукт кармы, унаследовавшей от древних существований и назначенной продолжаться и после смерти индивидуума согласно с предшествовавшей его жизнью. Немецкий ренегат христианства Фр. Циммерман¹⁹, принявший имя Субадры-бирсшу, хотя свой "Буддийский Катехизис" издал в Брауншвейге, в 1892 г., датирует его, однако не годом от Рождества Христова, а годом от переселения в нирвану "Совершеннейшего", т. е. Будды. И как какой то, может и выдуманный²⁰, лама призывает "всех просвещенных истинных учеников Будды привести на путь спасения христианских варваров в Европе, еще погруженных в глубину пропасти религиозного невежества"²¹, так и бикшу Субадра с истинно миссионерским жаром приглашает ищущих освобождения от "мертвых догм господствующих религий" европейских читателей своих "всецело проникнутся учением Будды", тем самым, которое, по нему, есть "свет истины, освещающей мир, восходящей с востока, откуда исходит всякий свет, и посылающей лучи свои в сторону запада на благо, спасение и искупление для каждого"²². В сочинениях Hubbe-Schleiden'a²³, Авг. Нимана²⁴, Отто Пфлейдерера²⁵, Шмиделя²⁶, Планге²⁷, Фр. Штрейслера²⁸ и прочих неизменно проводятся одна и та же тенденция - установить зависимость наших евангельских текстов от буддизма как "факт возможный" или даже как "факт неоспоримый", а книги Бр. Фрейданка при своем появлении встречали препятствия со стороны даже немецкой цензуры. И вполне понятно почему: нет, кажется, того преступления, того заблуждения и порока, которые бы не были приписаны автором христианству, и трудно, в тоже время, перечислить все похвалы, которыми он тут же наделяет учение Будды, эту, по его словам, всемирную религию, религию будущего, единственную, владеющую "кристальной чистоты храмами истинной человечности"²⁹.

Вообще, как мы знаем, немцы любят хвалиться своею аккуратность, блестящим состоянием своей техники, тем, что у них свое бывает, предусмотрено, все поставлено твердо, прочно и основательно. И это именно в Германии в 1903 г. сформировалось, вместе с примкнувшим к нему "Лейпцигским буддийским миссионерским кружком" с книгоиздательством и книжным складом "Буддийское Общество", насчитывающее ныне многие сотни своих членов и прямою задачею себе поставившее ознакомление с буддизмом и распространение его среди народов христианских³⁰.

Столь беззастенчивая и усиленная буддийская пропаганда во всех почти странах Старого и Нового света не замедлила, к сожалению, перекинуться и в наше отечество. Печальные симптомы увлечения буддизмом в России давно уже явно сказывались. И у нас два раза образцово переведенная на русский язык знаменитая поэма Эдв. Арнольда выдержала несколько изданий и по последним сведениям читается даже нашими грамотными бурятами; характерным знамением являются также начавшиеся и продолжающиеся переводы особенно прославленных священных буддийских книг, вроде Даммапады, Сутта-Нипаты, с соответствующими предисловиями, восхваляющими "простоту буддийской религиозной конструкции и возвышенно-чистую этику буддизма". В переводах священных буддийских писаний деятельное участие принимал и граф Л. Н. Толстой³¹. И переводы его всегда носят известную тенденциозную окраску, потому что прославленный "пророк нового Евангелия", граф Толстой, в сущности, был всецело проникнут языческо-буддийскими симпатиями: он не признавал, например, никакой существенной разницы между древними мудрецами - Конфуцием, Ману, Зороастром, Буддой, Сократом и другими и Господом Иисусом Христом³², всегда проповедовал какую то выдуманную им "всемирную церковь", соединяющую "всех, всех людей, искренно ищущих Бога", начиная от "арабского пастуха и до Будды, Лао-Цзы, Конфуция, браминов и многих и многих людей"³³, в своих сочинениях и в личных беседах постоянно рекомендовал заменять заповеди евангельские - заповедями Будды³⁴, и после его смерти образ отвергнутого и гонимого им Христа Спасителя самым делом заменил, наконец, услужливо поставленный при гробе его бездушный истукан того же основателя древнего буддизма³⁵.

Влияние Толстого в религиозно-нравственной области у нас, несомненно, было и долго еще останется громадным; его идеи обычно встречают самый горячий прием среди людей самых разнообразных классов и положений, и он один в деле буддийской пропаганды в нашем отечестве мог заменить несколько миссионерских обществ. Вслед за ним достаточно хорошо в своих произведениях знакомят с буддизмом русских людей те представители современной нашей литературы, как писатели Мережковский, Минский, Минаев, или поэты Фофанов, Бальмонт, ищущие "новой религии" и "третьего завета", которые, во имя своего разума, отрицают обычно божество Иисуса Христа и сопоставляют Его с Буддою, Платоном, Магометом³⁶; буддийское настроение как бы непроизвольно выражают даже такие писатели, которые, по словам Вл. С. Соловьева, и не интересовались буддизмом, например, А. A. Голенищев-Кутузов³⁷.

Быть может, вопреки собственным намерениям, но явное расположение к буддизму высказывает в своей "Мистической Трилогии" М. В. Лодыженский³⁰, и прямо глубокое смущение производит своими похвалами буддизму, как одной, якобы, из самых почтенных и симпатичных религиозно-нравственных систем, профессор академик С. Е. Ольденбург³⁹. А что сказать о т. н. "этических союзах" и разных отделениях "Теософского Общества", которые, в сущности своей, являют не что иное, буддийские общины? Учрежденное для разработки и распространения теософических идей Е. П. Блаватской "Теософское Общество" имеет своих представителей и на крайнем севере, в стране полуночного солнца, в Гамерфесте, и на юге, в полукультурной еще Новой Зеландии, в Канаде и в Капской Земле. Европа покрыта ныне целою сетью отделений Общества, и насчитывая десятки и сотни своих членов, сгруппировались такие отделы и в России, и не только в столицах, но и в разных губернских городах: Киеве, Калуге, Смоленске, Одессе, Владикавказе. Судя по объявлениям журнала "Теософской Жизни", и наши теософы имеют не менее 10 своих журналов, вроде "Теософского Обозрения", "Вестника Теософии", "Спиритуалиста", "Оттуда" и других, устраивают различные популярные лекции, выступают с докладами, предсказывающими теософии, объединяющей мистическое и рациональное познание, великое будущее, обычно обнаруживают большую претенциозность и усиливаются даже противопоставить свое Общество вековому историческому значению нашего церковного христианства⁴⁰.

Но теософия по всем признакам, с уверенностью говорим мы, всего лишь замаскированный буддизм, и теософ - только новое имя для древнего буддиста и самого ревностного нынешнего буддофила. Все произведения основательницы современной теософии Е. П. Блаватской⁴¹, несомненно, окрашены сущностью тайного буддизма, в ее теософическом мировоззрении отображаются не удивительные только параллели буддизма, не подобия только или символы, аналогии и формы, не подозрительное только совпадение, а всецело, в теософском лишь освещении выраженное, прямое учение настоящего буддизма. По словам одного из биографов Блаватской, "теософы - завзятые преимущественно буддисты"⁴², характер буддизма, ярко запечатленный на теософии, иногда прямо объясняют тем, что "теософия возникла в колыбели буддизма"⁴³, и более последовательные буддофилы так именно откровенно и говорят о внутреннем родстве буддизма с теософией, сами указывают основания для признания тожества и однородности деятельности Сакья-Муни и представителей нынешнего "Теософского Общества", называют его не каким либо магометанским, браминским или христианским, а чисто буддийским, утверждающимся или непосредственно на священных буддийских книгах, или, если и на сочинениях оригинальных, то всегда вдохновляющихся учением Будды⁴⁴. Если же все это так, то тогда необходимо помнить, что и теософское движение в нашем обществе может развиваться только на счет христианства, сила теософии может расти единственно в ущерб христианской религии и что всякий новый последователь Е. Блаватской и нынешнего президента теософов известной атеистки Анны Безант есть не "преданный друг учения Христова", а его сознательный противник и новый усердный апологет восстановленного буддизма.

Подобно де-ля-Валлэ Пуссену мы считаем, конечно, совершенно безрассудной затею многочисленных невежд и некоторых ученых - превратить Европу в школу Сакья-Муни⁴⁵. "Было бы безумием, - говорит историк Барт, - обменивать хлеб западной мысли на наркотики буддийских монахов". Как бы ни старались, освободит буддизм от огромного балласта его нелепостей и представить его вроде, какого то мистического позитивизма, нужна невероятная способность к самообольщению, чтобы извлечь из него, хотя малейшую долю для нас пригодного"⁴⁶. Важно то, что подобные высказываемым нынешними буддофилами идеи, едва заметные вначале и никогда не выступающий постепенно и стремительно, хотя и пробиваются вперед очень медленно, но "вечно юные" проходят неизмеримые пространства места и времени и всегда уверенно делают свое разрушительное дело⁴⁷; факт тот, что в наши дни буддизм весьма заметно поднял голову, укрепился внутри и переходит в наступление, что его пропаганда идет и развивается самым последовательным и настойчивым образом и, открывая одну за другою целый ряд средних школ, не далее, "как в астраханской губернии он завел даже свою духовную академию"⁴⁸, а в город святого Петра, "как паразит", вторглась буддийская погода, своим великолепием как бы смеясь над скромною и убогою соседнею православного "церковкой, будто предназначенной к погребению"⁴⁹...

Широкая, непрестанная и всесторонняя пропаганда буддийской религии и сочувственное отношение к буддизму в известных кругах христианского общества, отношение, входящее "как один из важных ферментов" в состав всего современного философского, нравственного и религиозного брожения, естественно требует к себе самого серьезного и высокого внимания. Глубоко проникая, в самое существо духовной жизни нашего времени, эти явления дают повод некоторым христианским апологетам говорить о настоящем воскресении из мертвых древнего буддизма и в своем начале и развитии с полным правом могут быть сведены к одному собственно вопросу: где истина - в буддизме или религии христианской?⁵⁰

На заре прошлого века, свободомыслящие люди Европы, говорит один из наших отечественных богословов⁵¹, бодро и смело смотрели в будущее: они верили, что начинается новая эра в истории человечества, что в близком будущем восторжествует свобода - гражданская и научная, и что вместе с исчезновением политического рабства рассеется и "религиозные суеверия". Еще раньше, чем зашло солнце XIX века, один из знаменитейших сынов его говорил: "Пройдет сто лет, и христианство сделается достоянием истории". Разуму Вольтера христианство представлялось явлением антиразумным, антирациональным, и он был убежден, что свет науки скоро покажет всему человечеству эту антиразумность и антирациональность христианских доктрин, что на место стесняющей совесть догмы станет охраняющее совесть право, на место скрывающей истину религии станет исследующая истину наука. Желанные сто лет прошли. И XIX век отошел уже в вечность, как раньше скрылся туда же век XVIII-ый... Но не оправдалось пророчество "фернейского мудреца": как и великий Цезарь, давно уже земным он прахом стал; быть может и самое имя его скоро также будет забыто, как имена многих других великих мужей, - а христианство по прежнему стоит незыблемо и неподвижно, по прежнему живет всей полнотой внешней и внутренней своей жизни, и веруем, что будет так жить оно вечно, потому что оно ест истина и любовь, которые не прейдут нигде и никогда.

Вообще без религии не жило и не может жить ни одно человеческое общество, ни один разумный человек.

"Без религии человек так же невозможен, как человек без сердца". Он может не знать того, что у него есть религия, как может человек не замечать того, что у него есть сердце; но существовать без религии, как и без сердца, человек не может. Религия это - источник всей нашей жизни, основа ее и цель; религия это - и опора государства: если мы обратимся к истории, то увидим что никакой народ, никакое время не выполнили своей задачи, если они изгоняли религию из общественной жизни. Религия же есть и культурная сила в собственном смысле этого слова: только при свете религии культурное развитие может быть жизненным и плодотворным, а без религии прогресс - то же, что тело без души. В этом именно обстоятельстве и скрывается подлинная причина того, почему религия всегда была и не может перестать быть необходимостью и неустранимым условием жизни каждого человека и всего человечества.

He считая религий дикарей, браманизм, буддизм, конфуцианство, синтоизм, парсизм, ислам, иудейство и христианство требуют признания своего божественного происхождения и возводят себя к самому началу человечества. Но действительная для всех стран, времен и народов религия может быть только одна. Только одна из всех религий может быть, безусловно, истинной. Христианство объявляет себя за истину, оно именно свое учение ставит выше всех религий и в исторической смене разных форм религии признает его заключительным пунктом (2 Кор. 1:20; Гал. 4:4; Евр. 1:10). Оно и в действительности есть начало и завершение Божественного откровения в мире, запечатленное непререкаемым авторитетом и в неизменном виде на все века дарованное человеческому роду. Древний языческий мир закончился вопросом: "Что есть истина?" Новое время началось изречением Христа Спасителя: "Я есть истина" (Иоан. 14:6). Это слово и есть исповедание христианской веры. В языческом мире мы видим лишь стремления к истине, при том интуиция к ней медленно и часто омрачаемые заблуждениями, хотя и неустанные стремления к добру, но бессильные и по большей части бесплодные, видим жажду истинного и высшего блаженства, но ищущую удовлетворения в мутных и горьких источниках земных радостей и наслаждений. В искании Божественного, в стремлении к истине и добру древний человек опытно должен был дойти, после тысячелетних исканий и блужданий, до сознания своей немощи и бессилия. И когда человек не мог научить человечество, то Бог сам сделался его учителем и воспитателем. Воплотившийся Сын Божий, Господь и Спаситель, принесши с Собою истинное спасение всему миру, тогда же принес и возвестил единственно истинное совершенное учение Свое - христианское. И с тех пор, как христианская вера начала распространяться среди людей, она лишь, выполняя с совершенством и полнотою религиозную задачу единения с Богом, смогла удовлетворить всем существенным потребностям человека: потребностям ума, сердца, воли, иначе - потребности религиозного познания, общения с Богом и спасения; одно лишь христианство оказалось в состоянии дать полнейшие ответы на все врожденные и неизбежные запросы нашего духа.

Открыв человечеству абсолютно истинное познание о Боге и Его отношении к миру и человеку, христианство навсегда удовлетворило этим ум человека, жаждавший истинного богопознания, Сообщив понятное и доступное для каждого знание о мире сверхчувственном и последней судьбе человека, христианство этим самым ввело его в мир высший, идеальный, о котором древний человек имел только самое отдаленное представление; христианство указало и специальный орган для познания этого мира, т. е., веру. Христианство принесло с собою, конечно, новые тайны, истины, содержащиеся в догматах о Святой Троице, о воплощении, об искуплении, о грехопадении всего человечества в Адаме и воссоздании его во Христе. Но во 1-х, этот таинственный характер истин, неизбежный в отношениях бесконечного к конечному, совершенно отличен от темноты незнания и заблуждения, закрывавшей от ума истины естественные, а во 2-х, христианство же и рассеяло прежние тайны, восстановив истины о бытии Божием, Его единстве, промысле и свойствах, о духовности души, ее свободе, бессмертии во всей чистоте и взаимной гармонии, положив на них санкцию Божественного авторитета и возведши их на такую степень возвышенности и вместе - ясности, что даже, младенцы могут понимать их в подлинном и настоящем смысле". "Когда что-либо познается нашею душою так, как оно есть на самом деле", говорит блаженный Августин, "то это и есть истина"⁵². Но для познания истины необходимо желание познать ее: познание истины есть дело нравственное, оно заключается, прежде всего, в воле, почему и истинная религия есть только та, которая проповедует совершенствование и указывает человеку путь к достижению высшего назначения. Благодатным искуплением человека, положив начало внутреннего освобождения его от зла, христианство поставило ему существенною целью восстановление и развитие первобытной чистоты и праведности, утраченной им в грехопадении, и, устремляя ум и волю человека к небу, ослабляя и искореняя влечение страстей, всегда и неизменно направляет его к вечным целям бытия, к свободе жизни в свете истины. Религия, которая хочет быть истиной, должна быть свята, должна учить святости и образовывать святых. Человечеству во Христе Иисусе был возвращен идеал святости. Этот идеал сам по себе вечен и неизменен, но в его вечности и неизменности коренится главное условие прогрессивного развития нравственного сознания. Как изменились и преобразовались под влиянием Евангелия законодательства, учреждения, нравы, разнообразные общественные отношения, как обновилась и прояснилась нравственная атмосфера мира, когда христианская истина, сложив с него узы давящего все высшее и лучшее эгоизма, указала ему безграничное начало для нравственной деятельности в любви! Как пространно и свободно развилась вся сила и жизнь человеческого духа, когда свет евангельского учения возвратил его к самому себе, открыл ему широкое поприще высшей духовной деятельности, уже не стесняемой земными видами, не скованной цепями временного и тленного, а свободно устремленной за пределы гроба, в жизнь вечную!

Наконец, и сердце человека, истомленное страданиями от грехов, измученное угрызениями совести, в том же христианстве обрело незыблемую надежду на спасение, полное удовлетворение и совершенный блаженный покой. Судьба человека после смерти, последняя цель его совершенствования, реальное воплощение тех идеалов, к осуществлению которых стремится человек - все эти вопросы составляют мучение для человека, если он не находит ответа на них с неба, и все они, имеют свое высшее, с самой природой его духовной согласное решение в одном христианстве.

Три главных способности замечаем мы в человеке: ум, волю и сердце; три стремления - к истине, добру и красоте обнимают собою всего человека, всю его душу, все ее силы и функции. Христианская религия и есть органическое сочетание в едином и живом целом деятельности ума, сердца и воли, этих высших способностей человека, своими проявлениями образующих полную жизнь нравственно-разумной личности; в христианстве лишь доброе, истинное и прекрасное сливаются до единства совершенно нераздельного, ибо оно - полнота совершенства абсолютной истины, непосредственное откровение Самого Бога, в Сыне человеческом воплотившегося.

Неутомимый в рассудочных поисках истины, но апатичный в нравственном делании и мертвый в смысле религиозном, буддизм, выражаясь смелыми, но верными словами одного западного исследователя, в одинаковой степени противоположен всем другим религиям: "все они не что иное, как разные формы веры, он один облеченное в стройную форму неверие"⁵³. В нем открываем мы бесконечные ряды существующих один возле другого и несущихся один за другим миров, реконструированных по одной схеме. Не нужно никакого Бога, чтобы объяснить их возникновение; вместо Бога миром, по словам основателя буддизма, управляет закон причинности, неумолимый закон сцепления причин и следствий, пред которым человек может испытывать лишь ужас и отвращение. Эта машина с абсолютной закономерностью и неумолимостью властвует и в сфере нравственной жизни, как карма, безусловная непостижимость, тайна, возбуждающая не пытливость, а лишь тупое отрицание. Нет Бога в учении Будды, нет Высочайшего Существа, сообщающего человеку Свою всеблагую волю, нет сверхъестественного внешнего откровения, нет в нем и человека, нет богоподобного духа человеческого, который так близок к Духу Божественном, и только один способен надлежащим образом воспринять и осуществить даруемое ему откровение. Все это совершенно чуждо буддизму, потому что вносило бы прямой разлад в буддийское мировоззрение о невечности и неустойчивости всего существующего.

Но умолчание буддизма о бытии Божием неизбежно приводит к исключению из его системы всего того смысла и света, который обусловливается признанием реальности Существа всесовершенного. Отрицание души и ее бессмертия лишает буддизм возможности начертать какой бы то ни было определенный нравственный идеал для своих последователей, превращает его в чисто пассивную мораль страдания, уничтожающую всякое внутреннее развитие и тормозящую прогресс, и абсолютно делает его неспособным служить источником нравственного обновления. То, что буддисты называют прекрасным именем добродетели, есть не более, как бесчувственность, гордость, отчаяние: их деяния никогда не служат выражением их учения, они не могут и не умеют опереться в своих действиях на одной идее долга и жертвы, Им всегда нужна более грубая опора какого-нибудь житейского расчета, человеческого интереса, а утонченнейший интерес, заправляющий деяниями человека, есть самолюбие. Буддизму неизвестно истинное самоотвержение (Мф. 16: 24; Мрк. 8:34; Лук, 14:27), отречение от всего и, прежде всего от самого себя: следование за бежавшим из мира аскетом Буддою Сакья-Муни равносильно самоуничтожению. Мир есть зло, бытие страдание, зло и страдание неуничтожимы в мире, и жизнь его слагается из страданий живущих в нем тварей. И вот, основная проблема буддизма не спасение, а именно "избавление", конечная цель мудрости не упрочение жизни, не бессмертие, а нирвана, угашение жизни, "полное освобождение"⁵⁴.

Акосмизм с точки зрения космологии, апсихизм в отношении к вопросам о духовной субстанции человека и совершенный атеизм вследствие своего полного умолчания о Боге, буддизм должен быть так же противополагаем христианству, как тьма свету, человеческие измышления и заблуждения - Божественной, откровенной истине. Увлечение буддизмом - тяжелый духовный недуг нынешнего христианского общества, одно из самых печальных явлений в жизни людей образованного христианства. Не высшими стремлениями и не исконными запросами человеческого духа обусловливается оно. Увлечение буддизмом есть результат многих причин, но самое главное, глубокое основание его лежит в разрыве общей культурной жизни настоящего времени с жизнью христианскою. Духовный горизонт с временного человечества значительно, конечно, расширился сравнительно с прошлым, уровень образования стал теперь гораздо выше прежнего. Расширение кругозора проникло всюду, во все слои народа. Но рядом с истинным образованием идет и образование ложное: поверхностные мысли, неправильные воззрения, крайние выводы и обобщения, рискованные и смелые сопоставления находят много последователей; сумма знания увеличивается, но часто знания несовершенного, одностороннего и явно иногда даже неправильного. Преобладающее развитие рассудка, особенно практического, вредно влияют на волю и чувство, а это не остается без вредного влияния и на отношение людей к христианству и Церкви.

Если в средние века учение Церкви содержало в себе и направляло всеми принципами науки и духовной жизни и все мировоззрение, тогда как бы заключалось в религии, то нынешнее, вырабатываемое, главным образом, на основе естествознания, отличается крайним презрением ко всякому авторитету и выступает прямым врагом мировоззрения христианского⁵⁵. Ныне все, что выходит из рамок т. н. точного знания, что опирается на авторитете откровения, обычно тотчас относится или к сфере непознаваемого, или же - еще с большей готовностью, - к области суеверия; ныне, если говорят о религии, то только о религии "свободного, благородного, верящего в себя человечества, которое не требует никакой божественной помощи и не боится никакого божественного гнева"⁵⁶.

Между религиями Индии и "даже всего света" буддизм, оказывается, "единственная великая религия, которая обходится без сверхъестественных доказательств и сверхчеловеческого авторитета", "не требует веры в невозможное" (?), - а прямо обращается к человеку, научая его быть своим собственным руководителем, владыкой и заступником⁵⁷. Вот почему, объясняет буддофил Карус, буддизм как может быть приспособлен к любому положению, так и сам в состоянии удовлетворить духовные нужды и великого и малого, знатного и простого, ученого и необразованного; он является, будто бы, путеводителем посреди всех жизненных искушений, доставляет философу пищу для мышления, скорбящему - утешение, а всем борющимся и страдающим - даже поддержку⁵⁸.

Там, где отвергается бытие мира духовного и бессмертие души человеческой, где доказывается, что закон причинности - не одна яз истин, добытых рассудком, а условие всякой возможной истины, естественно христианству с его учением о разумной высшей творческой Силе и Промысле Божием, о чудесах и о спасении благодатью Божественного Искупителя остаться в положении лишь тормоза, препятствующего всякому истинно научному прогрессу. В буддизме нет Бога, который вмешивался бы в вечно непрерывный эволюционный процесс, его апсихизм как нельзя более отвечает материалистической философии последних времен, его тайна, действующая причина всякого страдания, равно как и состояние абсолютного покоя, нирвана, всецело совпадают с шопенгауэровским "Мир, как воля..." и с "Блаженством в Бессознательном" Эд. Гартмана, а буддийское учение о человеке, достигающем высших степеней совершенства благодаря одному лишь своему интеллекту, пригодности его методов, богатству опыта и научных знаний во всех подробностях, как видим, является тем же самым "евангелием гуманизма"⁵⁹, которое с таким успехом и старанием проповедует современный позитивизм. Нисколько не удивительно, отсюда, что нынешние недруги христианства, предсказывая ему "исчезновение из цивилизованной части человечества, если то явно оно не поспешит реформировать себя в духе современной культуры", и даже озабочиваясь "заготовлением новых обоснований для более полного и свободного религиозного познания", буддизм считают "находящимся в полном согласия с наукой, так как он основывается на учении о причине и действия"⁶⁰. Но с другой стороны, как известно, и верховный буддийский жрец Сумангала вместе с подчиненным ему духовенством в быстром распространения материалистического пантеизма, пессимизма, эволюционизма видели "возвращение заблудшего европейского мира" к истине буддизма, открыто называли Шопенгауэра, Дарвина, Бюхнера передовыми буддийскими прозелитам в Европе и при получении известий о кончине одного, а потом другого устроили во всех своих храмах особые о них моления.

При всей многосторонности своего развития и образования современное направление человечества, начавшись недоверием к Церкви и христианству, в конце концов, подошло к черте, где вера с неизбежностью рока превращается в безверие, когда безверие становятся нормой со знания, так что нельзя назвать ни одного крупного явления в духовной жизни людей, которое бы не было внутренне связано с убылью веры. Все новое, свое, чем жил ХIХ-ый и живет век XX-ый, в политике - демократизм разных оттенков, в области мысли - критическая философия, позитивизм, пессимизм, утилитаризм, в науке - учение о отборе, об эволюции, все это разнообразные явления, из которых "каждое имело скрытою осью вращения чувство неверия"⁶¹. Скептически отрицательный дух буддизма как нельзя более и отвечает положениям современного неверия⁶². Это как бы два струнных инструмента, столь сходно настроенные, что звуки одного сами собой в целых аккордах возбуждают соответственные отголоски в другом, и проповедники неверия и безбожия, стремясь показать обществу в древне буддийском учении зерцало личных своих теорий и доктрин, узнают друг друга через дымку веков и протягивают один другому руки и чрез отделяющую их пропасть пространства и времени.

Таким образом, поверхностное и отсюда неправильное воззрение на христианство, неспособность, или намеренное нежелание примирять данные науки с христианскими истинами, смешение материальной и духовной культуры, толкающее человека в сторону одних чувственных наслаждений и земных радостей, оставляющих в нем лишь чувство пустоты и бессодержательности; отрицание всех авторитетов, особенно Божественного, при необыкновенном возвеличении самого человека и в довершение всего-отрицание всех прежних традиций, даже религиозной, вот та благоприятная почва, на которой возрастают семена буддизма, и он так быстро и успешно распространяется среди наших современников. "Оживания", т. е., как выяснил Тэйлор, "те обряды, обычаи, воззрения и прочие, которые, к удивлению мира, считавшего их умершими или умирающими, вдруг возникают вновь", представляют такие моменты в ходе общественного развития, на которых нельзя не останавливаться с особенным вниманием всякому, "не безучастно относящемуся к судьбам этого развития"⁶³. В те времена, когда нехристианское мировоззрение стремится, ниспровергнут христианство в самых его основах, когда враги Церкви Христовой заносят руку на попрание самой драгоценной нашей святыни, на обязанности всех, кто являются представителями христианской истины и которые знают, чем человечество обязано ей и каким сокровищем оно в ней обладает, лежит - делать все от себя зависящее для того, чтобы оправдать и поддержать эту основу всей духовной жизни. Тогда вопрос должен быть, конечно, не о необходимости борьбы с антихристианскими и вообще антирелигиозными идеями, а о выборе лучшей позиции, о лучшем способе защиты царства света от царства тьмы и о лучших средствах разоблачения лжеименного разума.

В этом последнем случае мы полагаем, что исследователь буддизма, с особенною силою и постоянством ныне выдвигаемого сознательными и бессознательными недругами христианства в явный ущерб абсолютной истинности и совершенству последнего, тогда именно ближе всего станет на правильный, к одним лишь желанным результатам приводящий путь, когда, сравнивая буддизм с религией христианской и вытесняя его приложение к жизни и применение к живым и незаглушимым потребностям человеческого существа, во 1-х, исходной точкой и центром своих работ сделает личность самого Будды Сакья-Муни, а во 2-х, устремится произвести их по первоисточникам, священным буддийским книгам, собственными как бы словами самих буддистов сначала показывая сущность и особенности их учения, а затем непосредственно - и всю неудовлетворительность и несостоятельность его в сравнении со светлым, благотворным и божественным учением религии Христовой.

Личность основателя обычно всегда занимает самое первое место в образовании и развитии каждой религиозной системы, ближе всего, затем, к ней примыкает утвержденная им община я лишь после того уже выступают письменные свидетельства о том, что представлял из себя тот основатель и в чем заключалась его деятельность. Личность основателя - это живое сердце, служащее источником религиозной жизни, Для того, чтобы внушить другим убеждение в известной религиозно-нравственной истине, чтобы проповедь нового учения запала в самую глубину сердца слушателя и здесь залегла могучим, жизненным зерном, проповедник сам наперед должен проникнуться все дело и вполне истиною слов, исходящих из его уст, и это твердое убеждение должно корениться не только в области его разума, но и оправдываться самою его жизнью и деятельностью. Основатель буддизма, если и, не может почитаться совершенным образцом всегда стойких, с непоколебимым характером людей, все же сомневаться в том, что он действительно оставил свои богатства, друзей, родных, жену и ребенка, чтобы стать мудрецом и потом наставником - Буддою, значило бы заводить историческую критику слишком далеко⁶⁴.

Личность Будды Сакья-Муни наложила несмываемый отпечаток на всю религию, связанную с его именем, и нарисовать образ Будды с наивозможною рельефностью и полнотою - значит дать полную и всестороннюю характеристику всего буддизма с его догматикой, моралью и культом. Образ буддийского учителя, как живое воплощение всех проповеданных им истин и завещанных нравственных идеалов, является существенной причиной того, почему все современные "буддизмы", несмотря на их различие и даже противоречие, одинаково вызывают к себе симпатии в известной части образованного христианского общества. Доказать несостоятельность учения буддистов именно о лице Будды Сакья-Муни, как мнимого избавителя, раскрыть несовершенство его нравственной личности и установить глубокое противоречие обоготворения Сакья-Муни основным положениям древнего буддизма значит с всею основательностью и строго научною беспристрастностью разрешить вопрос, где истина - в буддизме или христианстве, искать ли человеку "света далекой Азии", или остаться и навсегда пребыть под благодатным кровом "тихого Света разума с высоты востока"...

Примечание.

¹Из речи перед защитой магистерской диссертации под заглавием: "Буддизм и христианство…", Киев, 1914 г.
²Prof. R. Pischel, "Leben und Lehre d. Buddha". Leipzig, 1906, 1/
³Суфизм - система мистицизма, распространенная во всех мусульманских странах и отличающаяся полу религиозным, полу философским характером. Свое название суфии получили от слова суф, т. е. шерсть, потому что носят грубую шерстяную одежду, как символ отречения от богатства, удовольствия и роскоши. Бабиты - последователи Мирзы Али-Мохоммеда, выдававшего себя за воплощенную "Истину" и принявшего название "Баб" или ""Врата закона.
⁴Aug. Chaboseau, "Essai sur la Philosophique". Paris, 1891 chap. XXII.
⁵"Дантайи" - грандиозные паломнические экскурсии, почти не виданные в христианских странах.
⁶Эти поломники, при общей своей бедности, в иные храмы, в течении двух-трех дней праздника, сносят по несколько миллионов рублей
⁷Из статьи епископа Сергия. "Не пора ли помочь?" "Церковный вестник" 1911, № 24
⁸Bhikkhu Ananda Maitriya (англичанин Аллан Мак-Грегор). Werth d. Buddhismus... и под, в статье В. А. Кожевникова, "Буддизм в сравнении с христианством". "Христианское Чтение" 1910, VII-VIII, 819 и прим.
⁹Monier-Willams, Buddhism, in its connexion with Brahmanism and Hinduism, and in its contrast with Christianity. London, 1890, 541.
¹⁰F. Henry, Bouddhisme et positivisme. Revue de l'Histoire d. Relig. 1901, XLIII, 314.
¹¹На конгрессе в Чикаго, в течение 20 дней, свыше 200 человек священников и богословов, западных миссионеров и монахов всяких школ, орденов и названий, собравшись в одно место, свободно высказывали свои упования, жалобы и желания. В числе многих др. докладов там были заслушаны и речи буддистов Н. Dharтараl'ы и Chandidrat-Chodaram'a: "Чем мир обязан Будде" и "О сходстве и различии между буддизмом и христианством", при чем, вызванное ими впечатление лучше всего открывается из отчета, прочитанного этими же делегатами при многочисленным собрании народа в одном из столичных японских театров. "Когда мы получили приглашение на конгресс религий, рассказывали они, что наши друзья не хотели посылать нас туда в качестве официальных представителей буддизма. Огромное большинство полагало, что христиане хотят нас завлечь к себе обманом, чтобы осмеять, или соблазнить и обратить в свою веру. Поэтому мы путешествовали сами от себя, в своих личных интересах. Но нас ожидало полное изумление. Оказалось, что мы имели совершенно ложное представление о положении дела: конгресс был созван собственно за тем, чтобы убедить западные народы в ложности христианства, и там действительно, чтобы решит, какая религия наилучшая, хотели узнать нечто о нашей религии... И нет такого места в мире, где бы буддизм нашел стол благосклонный прием, как в Америке. Во время заседаний конгресса один очень богатый человек обратился в буддизм и получил посвящение; это - человек с большим влиянием, и можно сказать, что в одно собрание мы обратили тысячи людей. В конечном итоге - Чикагский съезд показал преимущество буддизма..., и не подлежит сомнению, что американцы и другие западные народы утратили веру из христианство и готовы принят учение нашей возвышенной религии. G. Bonet Maury, Le parlament d. religions a Chicago. Revue de l'Histoire d. Relig. 1893, XXVIII, 187-197. (Курсив наш). Конгресс в Чикаго, на котором было названо "обманом" считать "откровение Иисуса за оригинальное и где напротив - совершенно открыто утверждалось, будто христианская религия "всего есть лишь буддизм в иудейском одеянии", по свидетельству самих европейских миссионеров, Бесконечно повредил христианству и делу миссии. (См. о том в журнале "Странник", 1894, IV, 799). Но Парижские конгрессы, особенно 1897 г., в свою очередь лишь восприняли и практически уже осуществили завещанное им наследие.
¹²L. C., Une office bouddhique au Musee Guimet. Revue de Г Histoire d. Relig. 1891, XXIII, 212-217.
¹³Ср. В, А. Кожевников, цит. ст. в журнале "Христианское Чтение" 1910, VII-VIII, 824 - по поводу заявления Жюля Вуа, будто "в Париже у Будды есть более ста тысяч друзей и по меньшей мере - десять тысяч адептов".
¹⁴Em, Cere, Breviaire d. Bouddhiste. Paris... (вышло без даты в начале 1899-1900 гг.). Preface, V.
¹⁵По книге "The Mystery of the Ages".. y M. Williams'a , Buddhism... 541, n. 1.
¹⁶М М. Wimpffen, Kritische Worte uber d. Buddhismue... Wien, 1891, 6З.
¹⁷Ср. подпись под этой картиной самого Вильгельма: VolkerEuropas, wahret eure heiligsten Guter!"
¹⁸Cм. предисловие к его "Buddhistische Anthologie".
¹⁹См. о том же - P. Carus, Buddhism and its Christian critics. Chikago, 1897, 99.
²⁰B. A. Кожевников, цит. статья в журнале "Христианское Чтение" 1910, VII-VIII, 823.
²¹Das "christliche" Barbarenthum in Eurора. V. einem Lama. С пред. и прим. Фр. Гартмана. Leipzig, Buddhist-Missions Verlag.
²²Особ. подр. см. о том в статьях свящ. И. Покровского, "Буддизм и современное неверие". "Вера и Церковь", 1899, I и - "Буддизм перед судом Евангелия". "Вера и Церковь", 1900, II; также - П. Булгаков, "Современное движение в буддизме". "Вера и Разум", 1914, № 13, стр. 43-58.
²³Jesus, ein Buddhist? Braunschweig, 1890.
²⁴Karma und Nirwana. Berlin, 1894.
²⁵"О религии и религиях". Перев. с немецкого А. Мейера под ред. П. Юшкевича. СПб. 1909.
²⁶Hauptprobleme der Leben-Jesu-Forschung. Tubingen, 1906.
²⁷Christus-ein Inder. Stutgart, 1907.
²⁸"Буддизм. Его история и сущность". Пер. с немецк. Ю. Стеклова. Книгоизд. "Наука и искусство" (без даты).
²⁹Buddha und Christus. Eine buddhistische Apologetik. Leipzig, 1903; его же-Kleiner Buddhistischer Katechismus. Leipzig, 1904 и под.
³⁰Фр. Штрейслер, "Буддизм..." 5.
³¹См. особ. "Круг чтения. Избранные, собранные и расположенные на каждый день Львом Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении". М. 1906; также - Буланже, "Жизнь и учение Сиддарты Готамы... с прил. извлеч. из буддийск. писаний", под ред. Л. Н. Толстого. М. 1911.
³²См. напр. "Круг чтения..." I, 11.
³³Cм. напр. "Круг чтения..." I, 144, 212-219.
³⁴"Круг чтения..." I, 114, 189.
³⁵После смерти Толстого, учащиеся буддисты-буряты и калмыки, как писали, отправили след. телеграмму (на имя Черткова): "Ярко как зажженное пламя любви будет вечно теплиться в сердцах людей. Мысленно бросаем лотосовые букеты на пути его к лучезарному миру нирваны".
³⁶Прот. Н. Извеков, "К читателям". "Чтения в обществе любителей духовного просвещения" 1910, I, 7-8.
³⁷Полн. собр. сочин. т. VI, 432, 433.
³⁸Особ. в I м т. "Сверхсознание".
³⁹См. заметку о произнесенной им речи на торжеств. акте Петрогр. Университета - 8 февраля 1899 г. "Церковном Вестнике" 1899, № 7.
⁴⁰См. о том особ. подр. свящ. Т. И. Лященко (ныне архим. Тихон), "Что такое теософия и куда она ведет?" Киев, 1912.
⁴¹Isis Unveiled; The Secret doctrine; The Key to theosophy и под.; также - соч. Радда-Бай, "Из степей и дебрей Индостана". СПБ. 1893, т.т. I-II.
⁴²В. П Желиховская в соч. Радда-Бай, "Загадочные племена..." 1, 2, 15, 19, 33.
⁴³Alba, "Задачи теософии". СПб. 1906, 5: "Что такое теософия..." 31,32.
⁴⁴См. напр. Br. Freydank, Buddha.. 164-187; раньше - Еm. Burnouf, Le Bouddhisme en Occident. Revue d. deux Mondes. 1888, VII, 366 372 и под.
⁴⁵Bouddhisme. Opinions sur Г Histoire de la Dogmatique. Paris, 1909, 2.
⁴⁶Bulletin des religions de l'Inde. 1889, 22; 1900, 35. ibid., p. 2, nn. 2, 3.
⁴⁷He можем не привести здесь весьма характерного разговора с посланником сиамского короля К. Э. Неймана. Когда последний сообщил, что не заметил особенно сильного влияния буддизма в Европе, то его собеседник на это лишь тонко усмехнулся и, намекая на известное буддийское предание, сказал: "Ну, что ж, мы имеем еще достаточно времени, пока исполнятся все пять тысяч лет" - Die Reden Gotamo Buddho's... Leipzig, 1900, II, Vorrede, XIV.
⁴⁸Из речи иером., ныне архим. и инспектора Казанской Духовной Академии Гурия, "Буддизм и христианство в их учении о спасении". Казань, 1908см. Церковный Вестник 1909, № 7, 213-214.
⁴⁹Проф. А. А. Бронзов в специальной ст. по поводу "языческой постройки" в "Старой Деревне". - Власы и Мазепы, "Церковный Вестник" 1912, №№ 23, 24. - Различные сообщения периодической прессы об успехах буддийской пропаганды среди наших соотечественников можно было читать в "Нов. Времени" (1910, № 12228); "Русском Слове" (1909, № 98); "Голосе Москвы" (1909, № 45); "Киевлянине (1909, №4); "Колоколе" (1913, № 2099); "Русской Речи" (1915, № 2749) и т. д. см. также предисл. переводчик И. Ф. Наживина к соч. М. Мюллера, "Философия Веданты". М. 1912.
⁵⁰Западные исследователи, вроде Г. Фуа (G. Voigt. Buddhism, und Christenthum... 45), H. Зедерблoма (Nath. Soderblom, Die Religionen d. Erde.., Leipzig, 1906. 48 и под), - не оставляют в этом никаких сомнений.
⁵¹Проф. С. С. Глаголев. Религия и наука в их взаимоотношении к наступающему XX столетию. Богословский Вестник, 1899, XI, 359.
⁵²S. Augustini, De vera religione... c. XXXVI, 66: Migne, lat., t. XXXIV, col. 151.
⁵³Dahlke, Aufsatze zum Verstandniss d. Buddhismus.. II, 134; В. A. Кожевников, Буддизм... Христианское Чтение 1910, VII-VIII, 821.
⁵⁴Подр. см. об этом в нашем исследовании: Буддизм и христианство. I. Личность основателя буддизма... Киев, 1914, особ. главы III, V и VI второго отдела.
⁵⁵Prof. W. Hunzinger, Apologetik und Religionsphilosophie in uns. Zeit. Zeitschrift f. wissenschaftl. Theologie, 1909, III, 204205, - тоже Cм. в наш. брошюре - "К вопросу о предмете христианской апологетики..." Киев, 1911,3, 4 и д.
⁵⁶Н. М. Минский, "Религия будущего". СПб. 1905, 25; F. Rethore, Science d, religions du passe et de l'avenir d. Judaisme et d. Christianisme. Paris, 1894, introduct. 2. 0 др. CM. еще Z. Schroeder, Buddhismus und Christenthum... 1898, 4-6, anm.
⁵⁷Из лекц. Ф. Макдоналд, "Будда и его учение..." в сборн. Тимирязева, "Религиозные верования". СПб. 1900, 163.
⁵⁸P. Carus, Buddhism... 82, 83.
⁵⁹Cм. y M. Williams' ", Buddhism... 11.
⁶⁰Welzhofer, Buddha, Jesus, Mohammed... в цит. ст. В. А. Кожевникова; Br. Freydank, 159; Th. Schultze D. rollende Rad.., Vedanta u. Buddhismus.. Z. Schoeder, 4-6 и под.
⁶¹H. М. Минский, "Религия будущего..." 5.
⁶²Ср. Aug. Chaboseau, avant-propos, 6-9; Br. Freydan, 69.
⁶³Эд. Б. Тэйлорд, "Первобытная культура". СПБ. 1872, I, 15.
⁶⁴Ср. проф. М. Мюллер, "Философия Веданты..." 52, 90.