В № 13-м "Церковного Вестника" напечатано несколько заметок г. Якимова на мои мысли* о переводе Библии с еврейского. Вот несколько и моих слов г. Якимову. Не спорить собираюсь, а указать путь к соглашению. Так как г. Якимов, сделав несколько заметок и оговорившись, что всего в газетной статье не перескажешь, обещается пространнее говорить об этом в "Христианском Чтении", то в виду этого мне и желательно предложить ему, не угодно ли ему будет дать такое направление своим исследованиям, которое прямо вело бы к цели. Я разумею под сим установление определенного ответа на вопрос: какая Библия была в руках церкви во все время ее существования? Когда это будет доказательно установлено, тогда всем спорам конец, тогда спорить может только тот, кто не признает основного начала православия — держаться неуклонно того, чего всегда держалась св. церковь.

Если вследствие такого наследования окажется, что, рассматривая дело с сей стороны, надо будет преклониться пред еврейскою Библиею, охотно преклонимся. Пока же это не расследовано и не доказано, а напротив стоит в силе тот факт, что в церкви Божией доселе господствовала Библия в переводе LXX, Библия еврейская не может ожидать от православных благосклонного приема. При этом масореты могут строить самые мудрые соображения в пользу еврейского текста, могут возбуждать тысячи недоумений на счет текста LXX, а того закона, что поелику Св. Церковь всегда держалась текста LXX, то и нам должно держаться его же, никак ослабить не могут. Г. Якимов сказал уже, что древняя православная церковь неоднократно исправляла (непосредственно и посредственно**) перевод LXX по еврейскому тексту; но сказать сказал, а разъяснить не разъяснил сего обстоятельства, самого важного в нашем деле. Вот и прошу его — налечь всем своим вниманием на сей пункт и всесторонне расследовать его, чтобы определено ясно было, когда, как и в какой силе производилось это в церкви, если производилось. Ибо, сколько мне помнится, непосредственно Св. Церковь никогда не бралась за сие дело. Указав это, г. Якимов поможет слабости зрения вашего увидеть, чего доселе не видим. Но и то, делали ли это чада церкви сами по себе и в каком смысле делали, требует исследования и определения. Исправляли, говорит, исправляли, а текст при всем том все же оставался текстом LXX. Предстоит потому необходимость показать, какого рода были эти труды исправления, и как далеко они заходили. Да и само собою разумеется, что исправление не тоже, что новый перевод.

Когда такое расследование будет сделано, тогда ссылка на практику древней церкви будет иметь определенный смысл, а не как теперь — этот факт стоит в тумане, из дающем, если и принять его, сделать из него определенного вывода. Еще, — когда уяснится, какая Библия была всегда в руках церкви православной, тогда же откроется само собою и то: занимающий нас предмет есть ли только грамматический, филологический, археологический, исторический и какой угодно, только не догматический? Ибо, если окажется, что в руках ея была всегда Библия LXX, то мы никак не можем уволить себя от обязанности и самим держать в руках ту же Библию; так что если мы бросим ее и возьмемся за масоретскую, то погрешим против св. церкви.

Мне кажется также, что следует хорошо выяснить: можно ли говорить, что церковь не канонизовала перевода LXX, когда она во все время своего существования употребляла исключительно сей перевод. Есть в этом образе речи что-то несостоятельное и неправое.

Г. Якимов говорит, что, обращаясь к масоретской Библии, ведь мы не подлежим опасности изменить какой-либо догмат. Может статься, что мы при этом не поколеблем никакого догмата; но поелику при этом мы оставляем то, чего всегда держалась церковь в деле столь существенном, как слово Божие, то не можем не поколебать основного начала православия — держаться того, что всегда содержала Св. Церковь. А это какой цены ущерб, всякий знает. Ибо чрез это мы сдвинемся с единственно прочной основы нашего догматствования.

Так вот, по моему, где cardo и sedes! Не угодно ли посему на сем пункте сосредоточить все внимание?

Что касается до указаний, что там-то и там-то по нынешней масоретской Библии выходит будто лучше, чем по, LXX, то они большого значения не имеют. Против каждого такого показания в пользу еврейского текста можно привести десятки мест в пользу текста LXX; сила первых и уничтожится таким образом. К тому же этот прием открывает путь спорам, коим конца ожидать нельзя. Ибо показания на те или другие места могут быть оспариваемы, что де тут не выходит того, что выводит другой: один — свое, другой — свое, и пошла пыль столбом, а толку нет. Нечего сюда и заходить.

Вот и образчик! Г. Якимов приводит несколько мест, где по еврейскому тексту выходит будто лучше, чем по LХХ. Смотри, говорит, второй главы девятый стих. Ему можно сказать: что тут смотреть? Извольте-ка

1

лучше вы посмотреть второй стих той же главы, что там читается? "И соверши Бог в ден шестый дела своя". Это у LXX; а масореты как? "в ден седмый". До можно ли думать, чтобы так читалось первоначально, когда это и ходу творения, и обычному образу речи противно. Когда кто говорит, что кончит работу в такой-то день, дает разуметь, что в этот день он тоже работал. Скажите же, что творил Бог "в день седмый", чтобы можно было законно сказать, что Он в этот день и покончил дела свои. Если же Он ничего не творит в этот день, то зачем говорите, что в этот день Он кончил дела свои? И быть не могло, чтобы так в тексте стояло в начале. Итак, где же вернее стоит? Очевидно у LXX; а у мазоретов текст испорчен. (И сколько есть подобных мест, где очевидна порча текста? Так, отойдите же вы со своею масоретскою Библиею). Посмотрите еще ст. 24 этой же главы. И будета два в плот едину. Так и Спаситель читал, и показал, что такое чтение отнюдь истинно. У масоретов же что? два — не читается, потеряли. И мало ли таких мест, где у них очевидны пропуски?

Это пример того, что можно против мест в пользу еврейского текста приводить места в осуждение его и в пользу LХХ. Вот пример и того, как можно оспаривать самые места, приводимые в пользу еврейского текста. Г. Якимов говорит: Быт. 2:9 — у LXX стоит: "древо, еже ведети разуметелное добраго и лукавого". По масоретски будет, говорит, вернее, именно: "еже разумети доброе и лукавое", так же как и ниже в ст. 17. "Разуметельное" выходит излишне.

На это вот что! Так как масореты обличены уже, что много наделали пропусков в своей Библии, то почему не найти вероятным, что в ст. 9, в древнем еврейском тексте, стояло после "ведети" какое-нибудь слово, которое дало LXX основание поставить в переводе — "разуметелное"?

Еврейский переписчик, затвердивши определение древа по тексту ст. 17 (ибо легче), в котором не было слова, соответствующего слову "разуметелное", опустил его и в ст. 9. Предположение о введении слова "разуметелное" в текст с полей, где оно будто подставлено было кем-то в пояснение, не состоятельно, ибо у читающего это место без сего слова: "ведети доброе и лукавое", никакой не могло родиться потребности в пояснении его: оно очень ясно. К тому же и грамматический состав речи показывает, что так поставлено не после, а первоначально самими LXX, и вероятно на основании еврейского текста. Без γνοστον стояло бы: ειδεναι καλον και πονηρον. Так читалось бы и после того, как на полях поставил бы кто-нибудь γνοστον. Внесши это потом в текст, переписчик написал бы: ειδεναι γνοστονκαλον και πονηρον. Переменив ειδεναι καλον και πονηρον в καλου, και πονηρου никакого не имел он побуждения, ибо возможно чтение и без сей перемены. Итак, это место напрасно выставляется в пользу масоретского чтения: его можно обращать против него.

А другие-то, приводимые в пользу еврейского текста места, разве так состоятельны, что против них ничего уже и сказать нельзя?! Можно; но какой из этого прок? Масореты ни предложенным объяснением, ни теми, которые были бы предложены на другие места, не удовлетворятся — выставят оправдательные моменты. Защитники LXX отстранят и это. И пошла толкотня! А пользы нет; ибо не в этом месте сила, хоть целые тома испиши споров.

Итак, говорю, нечего вступать на эту дорогу, или держаться на ней. Подобного рода расследование филологическое может иметь место, по после, когда по установлении ответа на вопрос: какая Библия господствовала доселе в Св. православной Церкви. Когда при этом встретятся затруднительные места в тексте LXX, тогда для уяснения их, после св. отцов и толковников церковных, код все вели толкование по LXX, после пересмотра чтений и Параллелей тоже по LXX, позволительно будет обращаться и к еврейскому тексту, не давая ему решающего голоса, а принимая как советника с голосом совещательным для соображений.

Этим показанием ограничусь, полагая, что его достаточно в руководство, чтобы, расширяя спор на поле филологии, не бить нам воздух попусту.

*Мысли эти преосвященный Феофан напечатал в "Душеполезном Чтении" (ноябрь, 1875 года). — Ред.
**Эти слова я так понял: непосредственно — церковь сама делала распоряжения об исправлении Библии, а посредственно — соглашалась, когда чада ее делали это сами по себе.

2