В том предположении (может быть, и ошибочном), что не всякому известно происхождение перевода семидесяти, мы нашли не лишним сообщить читателям «Домашней Беседы» исторические сведения касательно этого. Критически обследованные многими европейскими учеными, они получили последнюю обработку в статье г. Н. Елеонского, помещенной в январской книжке «Чтений в Обществе любителей духовного просвещения» за прошедший год. Древнейшее и наиболее подробное свидетельство о происхождении перевода LXX заключается в так называемом Письме Аристея. Аристей был грек, язычник и человек очень близкий ко двору Птоломея Филадельфа и даже к особе самого царя. Он был не только современником описываемых им событий, но и принимал в них живое, непосредственное участие. Письмо о переводе LXX, как о событии достопримечательном, написано им к брату своему, Филократу, человеку любознательному, которого, во время составления перевода ветхозаветных книг, не было в Александрии. Птоломей Филадельф посетил однажды распространенную им с огромными издержками Александрийскую библиотеку с тем, чтобы лично ознакомится с ее состоянием. Библиотекарь, Димитрий Фалорейский, представив царю все, что следует и, обрадовав его отличным положением библиотеки и огромным количеством рукописей, простиравшихся до 200 тысяч томов, доложил при сем, что, по его мнению, нужно было бы внести в библиотеку и книги иудеев, заключающие в себе их законы; но так как они написаны на чуждом языке, то нужно перевести их на греческий. Царь дал слово снестись об этом письменно с иудейским первосвященником. При этом разговоре царя с Димитрием присутствовал и Аристей. Чтобы приохотить к задуманному делу иудейского первосвященника, царь даровал свободу пленным иудеям, собственно ему принадлежавшим и выкупил тех, которые были во владении его подданных. Мало этого: он решился выкупить и тех иудеев, которые, со времени Александра Великого, находились у египтян, в качестве

604

рабов и заплатил за них огромную сумму.

Задобрив, таким образом, нужного себе человека, царь обратился к своему библиотекарю за мнением, что нужно дальше делать. В письменном своем докладе царю, Димитрий признал нужным выписать из Иудеи в Египет точную копию с книги иудейского закона, а для перевода его 72 ученых иудея, по шести из каждого колена. Вследствие сего, в Иерусалим были отправлены Аристей и Андрей с царским письмом к первосвященнику Елеазару и с богатыми подарками, как для него, так и для храма.

Первосвященник Елеазар принял послов дружественно; выбрал, согласно желанию их, по шести мужей из каждого колена, глубоко сведущих, как в еврейском, так и греческом языках, приказал приготовить список закона, начертанный золотыми буквами. С ответными подарками Елеазара и с письмом его к царю послы, в сопровождении 72-х ученых евреев отправились из Иерусалима и благополучно прибыли в Александрию.

Царь Птолемей пришел в неописанный восторг, увидав великолепный кодекс закона. Семь дней пировали гости в чертогах царских, и Птоломей лично познакомился с каждым из них. По окончании пиршеств, ученым дано было три дня для отдыха; каждому из них подарен был раб и значительная сумма денег.

На одиннадцатый день решено было приступит к делу. Димитрий отправился с ними на остров Фарос, и принял на себя труд записывать приготовленный ими перевод после того, когда они, по взаимном совещании, единогласно одобряли ту или другую часть его. Переводчики окончили занятия свои в 72 дня. Затем, в назначенный день перевод был прочитан торжественно, при открытых дверях и при многочисленном стечении иудеев и египтян. По окончании чтения, переводчики, по настоянию Димитрия, произнесли клятву на всякого, кто дерзнул бы изменить в переводе хоть один слог. Царь передал переведенный закон иудеев в Александрийскую библиотеку, поручив его особенному наблюдению Димитрия; подарил каждому из переводчиков по два таланта золота, по золотой чаше ценою в талант, по три одежды, и на свой счет отправил всех их в свое отечество.

Филон в сочинении своем «Жизнь Моисея» указывает на происхождение перевода LXX, как на доказательство того великого уважения, каким иудейский закон пользовался со стороны даже чужеземных языческих царей. Рассказ его об этом разнится весьма немногим от рассказа Аристея. Тут прибавлено только, что все переводчики, как бы по вдохновению, употребляли, при переводе, совершенно одинаковые выражения, вполне соответствующие оригиналу и самым точным и ясным образом выражающие понятия подлинника, и что, в память составления перевода на

605

о. Фаросе установлено ежегодное торжество, на которое собирались не только иудеи, но и другие, дабы благодарит Бога за спасение, открытое им в том переводе.

Иосиф Флавий трижды упоминает в своих сочинениях о переводе LXX. Дважды говорит он только мимоходом, но вообще замечает, что он был сделан по почину царя Птоломея II; а в третий раз подробно излагает историю возникновения перевода, почти буквально сходясь в этом с Аристеем. Разница между ними самая ничтожная.

В первой апологии св. Иустина Философа дело это излагается так: Когда Птоломей, царь египетский, устроил библиотеку и старался собрат сочинения всех людей, то, проведав о тех пророчества LXX (иудейских пророков), послал к царствовавшему тогда у иудеев Ироду и просил переслать ему книги пророчеств. Царь Ирод послал требуемые книги, написанные на еврейском. Но поелику египтяне не знали, что написано в них, то Птоломей послал снова с просьбою прислать людей для перевода их на греческий язык, что, и было исполнено. Таким образом, книги те сделались достоянием и египтян до сего времени, и находятся всюду у всех иудеев.

В «Увещании к эллинам» история перевода LXX излагается св. Иустином пространнее. «Если кто скажет, говорит он, что книги Моисея и других пророков написаны также и на эллинском языке, тот пусть узнает из светских историй, что Птоломей, царь египетский, собирая всюду книги, для наполнения построенной им в Александрии библиотеки, как скоро узнал, что сохранились еще древние исторические сказания, написанные на еврейском языке, то, желая узнать их содержание, вызвал из Иерусалима 70 ученых мужей, знающих еврейский и эллинский языки и приказал им перевести те книги. Для того же, чтобы без всякой помехи могли они поскорее сделать перевод, он приказал построить не в самом городе, а в семи от него стадиях, где воздвигнут маяк, столько домиков, сколько было переводчиков, чтобы каждый из них отдельно занимался своим переводом. При этом он повелел приставленным к ним служителям доставлять им все нужное, прислуживать им, но не допускать их до взаимного сношения для того, чтобы можно было судит после, по соглашении их, о точности перевода. Когда же узнал, что 70 мужей, в своем переводе, не только удержали те же мысли, но употребили одни и те же слова, не разошлись между собою ни в одном выражении, но написали одно и тоже, то, дивясь и веруя тому, что перевод этот сделан с помощью Божественной силы, признал их заслуживающими всякой почести, как, людей богоугодных, и приказал с великими наградами отпустить их в отечество, а книги, почитая Божественными, как следовало, положил в библиотеке...

606

Это мы рассказываем вам, эллины, не басни и не вымышленную историю. Мы сами были в Александрии, видели доселе уцелевшие остатки домиков в Фаросе, и что слышали от туземцев, знающих это, по преданию, от отцов, то рассказываем теперь вам. То же вы можете узнать и от других, особенно от ученых и уважаемых историков, излагавших об этом предмете».

Св. Епифаний, в сочинении своем «О весах и мерах», свидетельствует о переводе LXX следующее: «Однажды, когда Птоломей Филадельф осведомился у Димитрия Фалерейского о состоянии вверенной ему библиотеки, то сей последний сообщил царю, что число собранных им книг простирается уже до 54-х тысяч, но что многих чужеземных книг еще нет в библиотеке, а главное, нет в ней божественных, написанных пророками, книг иудейских, в которых содержатся сведения о Боге, о творении и о других важных и полезных предметах. Если бы царь пожелал иметь эти книги в своей библиотеке, то он мог бы выпросит их в Иерусалиме. Царь послушался совета Димитрия и отправил в Иерусалим, вместе с дорогими подарками, послание, прося выслать иудейские книги, написанные пророками. В Иерусалиме благосклонно приняли и послание и подарки, и отправили к Филадельфу не только 22 канонические книги, но и 72 книги апокрифов. Царь, однако же, не знал еврейского языка, и потому отправил в Иерусалим вторичное письмо с просьбою о присылке людей, которые могли бы перевести еврейские книги на греческий язык. Из Иерусалима посланы были 72 мужа, сведущих в еврейском и греческом языках. Мужи эти каждый день попарно заключаемы были в 36-ти отдельных кельях, на острове Фаросе; перед вечером привозили их в 36-ти ладьях к вечерней трапезе, приготовляемой у царя, и для ночлега отводили им 36 отдельных комнат. Для того чтоб они не могли входить в общение между собою, — в их кельях не было окон, а свет получался из отверстия, сделанного вверху. Каждая пара переводчиков имела по два служителя. Еврейский кодекс был один, и по очереди переходил из кельи в келью. Переводчики диктовали свой перевод скорописцу и, таким образом, приготовлено было 36, один от другого независимых, переводов. В назначенный день они были сличены между собою и, к изумлению всех присутствовавших, оказались сходными во всех мельчайших, подробностях и сокращениях».

Некоторая разница в показаниях и свидетельствах, приведенных нами, о переводе LXX, была причиною разного рода возражений против подлинности письма Аристеева, как главного документа, на который ссылались последующие иудейские и христианские писатели. Этим преимущественно занялись немцы, англичане и голландцы, которым,

607

во что бы то ни стало, хотелось доказать преимущество еврейской Библии перед греческою, в переводе LXX. Тем не менее, главнейшие факты остались, вне всякого сомнения; таковы: перевод ветхозаветных книг на греческий язык при одном из первых египетских Птоломеев, и именно при Филадельфе, и при том, по почину сего последнего, — вызов переводчиков из Палестины, живое участие в переводе Димитрия Фалерейского и составление перевода в Египте.

608