Дело перевода Библии на русский язык, уже более полувека занимающее русскую Церковь и только теперь близящееся к благополучному концу, представляет, в своем историческом развитии, чрезвычайный интерес, как по собственной его важности, так и по связи его с явлениями нашей церковной жизни и образованности. Но это историческое развитие этого деда очень долго оставалось, по разным соображениям, закрыто для общества. Только в недавнее время стали появляться в печати материалы, относящиеся к истории перевода Библии на русский язык и таившиеся дотоле под спудом. Ими кое-что уяснено, но далеко не все. Названное в заглавие исследование И. А. Чистовича, — немало уже, как известно читателям, потрудившегося для обогащения русской науки¹, — основанное, главным образом, на архивных материалах, и доселе не всем доступных, проливает на историю русского перевода Библии новый свет².

20

Сочинение состоит из двух частей. В первой части рассматривается история перевода Библии на русский язык до 1856 года. Во введении автор указывает постепенное развитие у нас, в России, сознания потребности перевода Библии на русский язык, вследствие продолжающегося развития русского языка и обособления его от славянского, и представляет, в коротеньком очерке, результаты научных исследований о судьбе священного текста в древней греческой и нашей отечественной Церкви, — об оригинальных текстах священных книг Ветхого и Нового Завета, о переводе LXX и его известнейших исправлениях и древнейших списках, о переводе Библии на славянский язык и истории славянской Библии. «Это даст нам», — замечает он, приступая к этому очерку, — «опору для суждения о различных системах перевода Библии на русский язык, так как эти системы, сходясь в удовлетворении собственно научным требованиям перевода, могут различаться между собою по отношению к требованиям, выходящим собственно из церковного употребления Библии» (стр. 5). Впрочем, должно заметит, что обстоятельных рассуждений о системах переводов Библии на русский язык мы у автора не находим. Его история перевода Библии на русский язык, по собственным его словам, есть собственно исторический очерк, «обнимающий собственно внешнюю сторону дела. Автор его сознается, что даже для этой внешней стороны дела он не имел всех нужных материалов; внутренней же, Филологической, стороны, требующей особого плана, он почти не касался» (стр. 26).

В истории перевода Библии на русский язык, автор различает несколько фазисов: «первый составляет перевод Библии, предпринятый и частью изданный Российским Библейским обществом; второй — перевод, существующих на

21

еврейском книг Ветхого Завета, протоиерее Г. П. Павского; третий — перевод алтайского миссионера архимандрита Макария, и четвертый — издание Библии в русском переводе, предпринятое в 1857 и издаваемое по благословению св. Синода».

Первая глава³ сочинения посвящена обозрению деятельности Российского Библейского общества. 6 декабря 1812 года был Высочайше утвержден доклад главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий, князя А. Н. Голицына об учреждении в С. Петербурге Библейского общества. Примером такого учреждения послужило «Великобританское и иностранное Библейское общество», основанное в Англии в 1804 году и поставившее целю — издание и распространение Библии на разных языках и между членами всех христианских исповеданий и толков, без всяких на нее истолкований, примечаний и рассуждений. Первое собрание «Санкт-Петербургского Библейского общества», с участием, между прочим, и духовных лиц (СПб. митр. Серафим, римско-католический митрополит Сестренцевич-Богуш, английский пастор Питт и др.), было 11 января 1813 года. Сказав об организации комитета общества, о материальных средствах общества, о переименовании его в «Российское библейское общество» (4 сент. 1814 г.), о последовавших в составе общества и его комитета переменах, далее—об отчетах и известиях общества, издававшихся для распространения в публике сведений о его цели и действиях, автор переходит собственно к издательской и переводной деятельности общества. Не вдаваясь в подробности, мы укажем здесь лишь существеннейшие факты,

Первою заботою комитета общества было издание славянской Библии и особо Нового Завета, так как ограниченное число найденных в запасах св. Синода экземпляров не могло удовлетворить больших требований на них. Предположенное издание Библии (первое) вышло в 1816 году; в том же году вышло и первое стереотипное издание Нового Завета. В 1817 году заготовлены были доски для стереотипного издания Библии в 4-ю долю листа, и для Нового Завета в 12-ю долю листа, В отчете за 1819 год показаны уже 12-е и 13-е издание полной Библии в

22

8-ю долю листа и 4-е в 4-ю долю. В отчете за 1821 год показано стереотипное 7 е издание Библии в 4 д. л. В журнале 1823 года — 15-е издание Библии в 8-ю долю.

Государю, по возвращении его из-за границы в конце 1815 года, представлены были отчеты и издания общества. Государь изъявил особенное удовольствие в отношении к трудам и успехам общества и, вслед затем, «по собственному движению сердца своего, изустно повелел президенту общества, князю Голицыну, «дабы предложил св. Синоду искреннее и точное желание Его Величества доставит и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги священного Писания у нас издаются». Князь Голицын, в качестве обер-прокурора св. Синода, предложил оному мысль и волю Государя, и св. Синод положил мнением: «поручит комиссии духовных училищ, дабы оная избрала в здешней духовной академии способных к сему важному труду и возложила на них таковое переложение; и когда кем что переложено будет, то вносит оное в Библейское общество для рассмотрения находящимися в оном членами из духовных особ; а по таковом рассмотрении и одобрении издавать от Российского Библейского общества, вместе с древним славянским текстом». По Высочайшем утверждение синодального определения, комиссия духовных училищ, 16 марта 1816 г., установила правила перевода и поручила это дело ректору СПб. духовной академии, архимандриту Филарету с прочими членами академии.

Дело пошло быстро; в 1818 году четвероевангелие было уже отпечатано; в 1819 году вышло третье (стереотипное) издание Евангелий вместе с книгою Деяний апостольских. В отчете за 1821 год значатся издание на русском языке четырех Евангелий, вместе с книгою Деяний апостольских и первыми 10-ю посланиями, и — последних 11 посланий (начиная с Послания к Галатам) и Откровения св. Иоанна Богослова. В январе 1822 года предпринято второе издание 11-ти посланий, в 25 т. экземпляров, обыкновенным набором, из которых 20 т. вошли в состав полного Нового Завета, с отпечатанными стереотипом начальными частями, и 5 т. были продаваемы отдельно.

В 1820 г. преступлено было к переводу на русский язык Ветхого Завета, при чем переложение Исхода возложено на

23

московскую, а Левит на киевскую духовные академии. В январе 1822 года Псалтирь вышла из типографии (на одном русском языке, без присовокупления славянского); а в журнале 25 марта 1823 года показано: «Псалтири на русском языке окончено 12-е издание». В 1825 году мы видим отпечатанным первый том Библии на русском языке (всю Библию предположено было, по примеру московского Синодального издания Библии славянской, разделит на 5 томов; первый том оканчивается книгою Руфь).

Такова, в общих чертах, деятельность Российского Библейского общества, по отношению к занимающему нас предмету⁴. Всеобщее выражение сочувствия делу его лицами всех сословий, званий и состояний, повсюду несшаяся благодарность за доставление способов читать слово Божие на понятном языке, восторженные отзывы о переводе Библии на русский язык со стороны духовенства и мирян, по справедливому замечанию автора, показывали ясно, что Российское Библейское общество удовлетворяло существеннейшим нуждам народа и приносило пользу ощутительную. Между тем, с самого учреждения этого общества начали раздаваться голоса, выражавшие сомнение в приносимой им пользе и даже отрицавшие эту пользу. За немногими исключениями, возражения против Библейского общества, по словам автора, выходили не столько из опасения вреда от распространения Библии и перевода ее на русский язык, сколько из обстоятельств, сопровождавших это дело, хотя и посторонних для него. Эти обстоятельства или, иначе сказать, источники возражений автор сводит к трем категориям.

1) «Против распространения Библии и перевода ее на русский язык говорили немногие, и говорили не потому, чтобы находили это противным церковному учению или считали вредным; но потому, что не могли вдруг освоиться с мыслью о повсеместном, чтении Библии, и тем менее могли расстаться с привычкою читать священные речения по-славянски; а главным образом потому, что это дело велось не Церковью, но обществом светских лиц, в котором притом много было инославных — католиков, лютеран и прочих». (стр. 70-71).

24

2) «Устранив Синод и пригласив из него в свою среду только немногих избранных, Библейское общество ввело в эту среду духовных и светских лиц всех исповеданий. Это давало вид, что цель общества как будто выше интересов одной, собственно русской, Церкви, — что оно развивает свои действия в интересах вообще целого христианства и всего христианского мира. Равным образом Библию положено было издавать без всяких изъяснений, которые всегда имели бы конфессиональный характер, то есть, в России имели бы характер православный». «Этот индифферентный космополитизм в отношении к Церкви, как бы проповедники его ни были чисты в своем идеальном простосердечии, был, однако же, несообразностью в то, как, впрочем, и во всякое время», потому что «христианство в правильно церковном виде только и существует в православной Церкви и не имеет под собою или вне себя еще какого-либо идеала, несуществующего реально, но мыслимого только под общим понятием и названием христианства. Между тем Библейское общество направлялось именно к такому идеалу и его отыскивало или предполагало (стр. 74-75).

3) и, наконец, против Библейского общества вооружало то, что стоявший во главе управления духовных дел и министерства народного просвещения и в то же время президент Библейского общества, князь А. Н. Голицын, был мистиком, масоном, членом татариновского общества и проч.; что он наполнил учреждения, в которых был начальником, и Библейское общество масонами и различными сектантами; не только благоприятствовал развитию мистической и масонской литературе, но сам, стоя в главе управления, рассылал книги этого рода по всем местам и к лица ведомства народного просвещения и святейшего Синода. Вследствие этого Библейское общество сделалось сходбищем, сборным пунктом, для всех мистиков разных цветов, и имя его до того слилось с именем тайных обществ, что их не отделяли друг от друга» (стр. 77). Указав, таким образом, причины, возбуждавшие к протестам против Библейского общества, автор далее излагает исторически развитие этих протестов, постепенный переход недовольства действиями Библейского общества в открытую и ожесточенную борьбу против него, невидимою пружиною которой был Аракчеев, а главными действующими лицами — санкт-петербургский митрополит Серафим,

25

адмирал А. С. Шишков, Юрьевский архимандрит «темный» Фотий, М. Л. Магницкий и А. А. Павлов. Много новых подробностей (особенно о рассмотрении вредных мистических, книг) и дельных характеристик действующих лиц встречается в этом обстоятельном обзоре борьбы против Библейского общества; но мы не станем излагать их. Отметим только, что результатом этой борьбы было, прежде всего, то, что, в мае 1824 г., Голицын сложил с себя звание президента Библейского общества, отказавшись в тоже время и от должности министра народного просвещения; президентом общества был назначен митрополит Серафим. Затем, 12 апреля 1826 г. Высочайшим рескриптом на имя (нового) президента Библейского общества, митрополита Серафима, согласно представлению самого же митрополита «о трудностях, встречающихся в движении дел Российского Библейского общества и о тех пользе противных следствий, для отвращения которых нужно иметь довольно свободного времени, чтобы зрело и благоразумно обозреть все соотношения», повелено было «приостановиться во всех его (Библейского общества) действиях без исключения».

Во второй главе рассматривается положение переводного деда после закрытия Библейского общества. Но прежде, нежели приступит к самому этому рассмотрению, автор высказывает несколько соображений о значении Российского Библейского общества и причинах его недолговечности. Эти рассуждения, по нашему мнению, настолько характеристичны и интересны, что считаем нелишним несколько остановить на них внимание читателей. Автор находит Библейское общество прекрасным учреждением по той задаче, которую оно себе поставило. «Возбуждение во всех классах общества склонности к чтению слова Божия, и удовлетворение ее посредством распространения священных книг в изданиях общедоступных по цене и в переводе на живые языки, сами по себе составляют, говорит он, предмет достойный всякого уважения. Не говоря уже о достоинстве сделавшегося всем доступным изучения веры в самом ее источнике, литература обогащалась новым, весьма значительным, вкладом, богословская наука облегчалась в своих исследованиях, и самый язык обогащался новыми формами, оборотами, словами». «К этому присоединялось еще, весьма важное во всех отношениях, духовное общение между членами различных христианских исповеданий, которое могло

26

открыть путь к их взаимному сближению». «Весьма многие лица светского общества, посвящая свои духовные дарования и своп труды религиозным предметам, мало помалу начали выходить из того безучастия, которое было господствующим тоном в отношениях светских людей к религии в последней половине прошедшего и в начале нынешнего столетия». Вместе с тем, «по тесной связи с прямою задачею общества, начала оживляться духовная литература, в которой также приняли живое участие лица всех сословий и общественных положений». Но, несмотря на все это, «Библейское общество просуществовало недолго — всего только 14 лет, — и рушилось самым плачевным образом». Разъясняя коренные причины такого падения, автор говорит: «Российское Библейское общество в значительной мере подчинилось, что было впрочем, очень естественно, тому направлению, которое было господствующим у нас после 15-го года, — направлению, развившемуся под влиянием чрезвычайных событий той эпохи на основах религиозных, но вдавшемуся в мистицизм и экзальтацию. Направления понятий и народной жизни изменяются, и Российское Библейское общество, будь оно поставлено тверже, могло бы перенести, перемены во время брожения понятий: но у него не было этой твердой постановки, как по самой недавности и новости у нас этого учреждения, так и потому, что оно с самого начала своего очень тесно примкнуло к власти и официальной администрации, и затем лишилось собственного почина в делах, и естественно должно было подвергаться тем колебаниям, каким подпадали лица, стоявшие во главе его управления. В обществе все зависело от этих лиц, а они, вошедши в него с официальным характером, обратили его из учреждения общественного в правительственное. Все действия и все распоряжения общества авторизовались властью. Ставши в такое положение, общество не могло долее существовать в этом виде, но должно было или преобразоваться в особое правительственное учреждение, или слиться с каким-нибудь из существующих учреждений. Но в этом и в другом случае общество уничтожалось. С удалением князя А. Н. Голицына оно могло избрать нового председателя (как избран, был князь Голицын), могло изменить состав комитета и комиссий и вообще дать более соответственное направление своей деятельности: но общество уже так поставило себя или так поставлено было, что избрание сделалось

27

невозможным. Личная настроенность нового председателя общества против общества⁵ (какая странность!), в связи с другими обстоятельствами порешила вопрос о его дальнейшей судьбе» (стр. 143-151).

Обращаясь, после изложенных рассуждений, к положению переводного дела, автор указывает, что после закрытия Библейского общества перевод Библии на русский язык официально был остановлен. Частные лица, протоиерей Г. П. Павский и алтайский миссионер, архимандрит Макарий (Глухарев), оба из студентов санкт-петербургской академии, продолжали его; но эти переводы до 1856 года не могли выйти из подспуда, получит одобрение высшей церковной власти и только немало горя причинили переводчикам. Напрасны были также усилия митрополита Филарета (московского) и других, сочувствовавших переводу, лиц. Обстоятельства до 1856 года решительно не благоприятствовали делу перевода Библии на русский язык. Для объяснения этого, автор, устраняя, по возможности, то, что касается лиц, указывает 1) на некоторые черты духовного управления этого времени — от закрытия Библейского общества до возобновления перевода в 1856 г.; 2) на перемену в организации управления духовными училищами, и 3) на те перемены, которые, в связи с этою системою или под ее влиянием, произошли в самом направлении богословской учености этого времени в России. Не вдаваясь подробности, не можем, не отметит здесь, что автор характеризует тогдашнее богословское направление, как направление к церковному преданию. Он не рассматривает, чем отозвалось это направление на богословской науке вообще, но, по отношению к занимающему его вопросу, замечает, что «напряжение усилий, в этом направлении, представителей его, которых было впрочем, немного, простиралось до того, что за преданием и обрядностью, Библия отодвигалась более, нежели на второй план. В духе этой системы распространяема была мысль, будто у православной Церкви есть правило не всем христианам дозволять чтение слова Божия». «Даже предполагаемо было утвердит исключительное, церковное и учебное, общественное и домашнее, употребление славянской Библии церковным авторитетом, как это сделано в римско-католической Церкви относительно

28

Вулгаты. Но, по счастью, этого сделано не было». «Легко видеть»,— говорит автор в заключение, — «что появившиеся вслед затем переводы (Г. П. Павского и архимандрита Макария) священных книг Ветхого Завета на русский язык, и притом не с греческого текста, а с еврейского оригинала, шли в разрез с господствовавшими в то время понятиями» (стр. 167-169).

Глава третья посвящена переводу священных книг Ветхого Завета на русский язык протоиерея Павского, или, говорил точнее, следственному делу по поводу этого перевода, отлитографированного студентами с. петербургской академия (XIII и XIV курсов) и в таком виде распространившегося по разным местам России. Это следственное дело — безымянный донос из Владимира о существовании литографированного неправильного перевода некоторых книг Ветхого Завета, розыски экземпляров этого перевода, и издателей его и соучастников, действия комиссии, учрежденной для потребовавших объяснений от протоиерея Г. П. Павского, а также действия комитетов санкт-петербургского, московского и киевского, собиравших сведения об этом литографированном переводе по академиям, и епархиальных преосвященных, собиравших сведения о распространенности его в ведомствах их управления — все это изложено очень обстоятельно.

Четвертая глава о переводе архимандрита Макария. Автор в общих чертах рассказывает жизнь и деятельность архимандрита Макария на духовно-учебной и миссионерской (в Сибири) службе; далее — указывает обстоятельства, побудившие его к переводу священных книг с еврейского языка на русский, и приводит два письма его на Высочайшее имя, при которых были представлены Государю, чрез комиссию духовных училищ, переводы книг Иова и пророка Исаии, в 1837 и 1839 г., а также — донесение его Синод при представлении тех же переводов с поправками и определение св. Синода по этому поводу, которым предписано было томскому преосвященному — архимандрита Макария «для вразумления удержат в архиерейском доме от трех до шести недель, смотря по надобности, и для очищения совести его назначит ему молитвенную епитимию с поклонами» и, наконец, говорит о составленном им же, арх. Макарием, «алфавите Библии» (то есть, извлечении из книг Свящ. Писания Ветхого и Нового Завета на русском языке для чтения новообращенным), представленном в 1841 г. московскому генерал-губернатору,

29

но вызвавшем со стороны духовной власти только новое внушение составителю.

В пятой главе помещены два приложения: 1) «Краткое историческое обозрение цели, хода и последствий учреждения Библейских обществ в России» и 2) «О злых действиях тайных обществ, выдумавших библейское общество в Европе, и неусыпно чрез оные все к своей цели направляющих. Соч. министра народного просвещения Александра Семеновича Шишкова». По словам автора, приложения эти найдены в числе бумаг, оставшихся после киевского митрополита Евгения. Первое из них «по всей вероятности есть то самое, извлеченное из печатных актов описание ежегодного хода Библ. обществ», которое А. С. Шишков в 1824 г. представлял Государю, чтобы показать, как связь Библ. обществ с английскими методистами, так и то же самое намерение о распространение книг, содержащих в себе умствования, совершенно противные всякой христианской вере и всякому правительству. «Второе приложение относится к тому же времени, и хотя в рукописи приписано Шишкову, но, по предположению автора, принадлежит, вероятно, перу Магницкого (стр. 343).

Шестая глава, последняя первой части, содержит общий обзор событий с начала перевода Библии в 1813 г. до 1856 года, — событий, как относящихся к Библейскому обществу и собственно к тому времени его, которое прошло под председательством князя Голицына, так и всех, по времени последующих, развившихся сначала как реакция против Библейского общества и вообще тайных обществ в России, а потом как система охранения статус кво установившегося положения вещей. В сущности, — это свод замечаний, высказанных в предыдущих частях исследования, в частности очень близкий к изложенному нами выше рассуждению автора о Библ. обществе и причинах его недолговечности (в начале второй главы) и к характеристике церковного направления, после закрытия Библ. общества (в той же второй главе).

Вторая часть сочинения посвящена истории перевода Библии на русский язык е 1856 года.

Седьмая глава⁶ излагает обстоятельства возникновения и осуществления мысли о возобновлении перевода. Автор указывает,

30

что дело перевода было возобновлено в 1856 г., во время коронации ныне царствующего Государя Императора, когда Синод имел свои собрания в Москве. После частных совещаний о возобновление перевода, начатых митроп. Никанором в собрании св. Синода, 10 сентября, произошло рассуждение об этом и произнесено единогласное решение. Митрополиту московскому Филарету поручено было записать проект определения; но сделанное им изложение не могло уже быт предложено к слушанию и подписанию св. Синода, за закрытием московских заседаний и отъездом в Санкт-Петербург. Посланное затем обер-прокурору и сообщенное им киевскому митрополиту Филарету, под общим названием «записки», оно вызвало со стороны последнего ряд возражений против перевода Библии на русский язык, в свою очередь, вызвавших отзыв московского митрополита. Весь ход дела изложен у автора очень подробно; все упомянутые выше изложения, замечания и отзыв, а равно и некоторые другие, сопровождавшие их, записки, приведены, большею частью, целиком; довольно подробно рассмотрено также содержание нескольких, не имевших официального значения, статей, появившихся около того же времени и направленных к тому, чтобы поколебать силу доводов, приводимых митрополитом московским в защиту перевода и укрепить силу возражений, представленных митрополитом киевским против перевода. Целый почти год прошел в препирательствах за и против перевода. 15 сентября 1857 г. изложение Синодального определения 10 сентября 1856 года, сделанное митрополитом московским, замечания на него митрополита киевского и отзыв на эти замечания митрополита московского были предложены св. Синоду. Св. Синод, рассмотрев их, признал, что перевод на русский язык сначала Нового Завета, а потом и других частей Свящ. Писания, необходим и полезен, но не для употребления в церквах, для которых славянский текст должен оставаться неприкосновенным, а для одного лишь пособия к разумению Свящ. Писания. Определением 24 января — 20 марта 1858 года, св. Синод предоставил обер-прокурору, графу А. П. Толстому доложит об этом предположении Государю, а затем, по воспоследование Высочайшего соизволения, определения 19 мая — 2 июня того же года, постановил приступить к переводу с Нового Завета, начиная с Евангелий. Каждой из академий был поручен перевод известных книг. По получении

31

перевода он рассматривался в св. Синоде, причем члены и присутствующие разделяли между собою по частям книгу, следующую к пересмотру, и вносили свои части со своими замечаниями на общее рассуждение. Такой порядок сохранятся и до настоящего времени. В 1860 г. вышел перевод Четвероевангелия, а в 1862 г. — Деяний и Посланий апостольских с Апокалипсисом. Когда перевод Нового Завета приближался к окончанию, в 1860 году, духовные академии приглашены были к подготовлению перевода ветхозаветных книг. С 1861 г. напечатаны были в русском переводе: в журнале санкт-петербургской академии — «Христианском чтении». — Пятикнижие Моисея, книга Иисуса Навина, Судей, книги Царств, Паралипоменон, Иова, притчей Соломона и Екклесиаста; а в «Трудах киевской дух. Академии» — некоторые исторические и пророческие книги. Кроме дух. Академий, приняли участие в этом деде духовные журналы: «Православное обозрение», и «Дух христианина». В 1867 г, св. Синод поручил конференциям киевской, московской и казанской академий приступит к пересмотру переводов, изданных в «Христианском чтении», сверив их с подлинным текстом, и замечания свои по этому предмету представит на рассмотрение св. Синода. Наконец, в 1868 году появилась в русском переводе первая часть Библии — «Пятикнижие Моисея» — изданная «по благословению св. Синода», затем в 1869 г. — вторая — от книги Иисуса Навина до книги Есфирь включительно, в 1871 — Псалтирь, и в 1872 г. — третья часть — от книги Иова до книги Премудрости Иисуса сына Сирахова включительно.

В восьмой главе автор рассматривает системы этих переводов; именно, систему переводов: 1) Пятикнижия Моисеева и Псалмов, и изданных Российским Библейским обществом; 2) Протоиерее Павского; 3) архимандрита Макария; 4) напечатанных в «Христианском чтение» с 1861 по 1870 г.; 5) напечатанных в «Трудах киевской дух. Академии», и, наконец, 6) изданных по благословению св. Синода.

Наконец, в девятой главе своего исследования автор представляет некоторые сведения о переводах Свящ. Писания Ветхого Завета на русский язык, изданных за границею, и о переводах для евреев. Таковы: 1) вышедшие в 1860 году книги Моисеевы под общим заглавием: «Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, переведенное с еврейского независимо от вставок в подлиннике и всех его изменений,

32

находящихся в греческом и славянском переводах» — и частным: «Ветхий Завет. Отдел первый, заключающий в себе закон или Пятикнижие. Перевод Вадима. Лондон». 2) «Фора, т. е. закон, или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата санкт-петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин. 5622 (1862) г.». 3) Перевод с еврейского текста пророческих книг ветхого Завета в 3 книжках, изданный в 1866, 68 и 69 гг. Лондонским Библейским обществом. 4) Псалмы Давида (для евреев). Еврейский текст с русским переводом и новым комментарием на еврейском языке. Перевел и объяснил поневежский раввин А. Л. Пумпянский. Варшава 1872 г.

Таково, в общих чертах, содержание рассмотренного исследования И. А. Чистовича. Масса новых Фактов, простота, ясность и совершенная объективность изложения — главные достоинства этого труда.

33

¹О некоторых из его трудов мы имели уже случай говорить на страницах этого журнала; см. «Странник», 1872, т. 1, ч. 2, стр. 69.
²Основание этому исследованию, по словам автора, было положено уже давно, в пятидесятых годах, одновременно с «историей санкт-петербургской духовной академии» (СПб., 1857 г.); но обстоятельства, не от автора зависевшие, отдалили его появление в свет. Вот как рассказывает он историю своего настоящего исследования. «Лет шестнадцать назад, занимаясь собиранием материалов для истории санкт-петербургской духовной академии и имея начальственное разрешение пользоваться делами, которые тогда были, да и теперь, не всем доступны, я должен был, однако же, по обстоятельствам, отказаться от напечатания многих собранных материалов, опущение которых, естественно, оставило пробелы в изданной мною в 1857 г. истории СПб. дух, академии». Весьма важную долю этих материалов составляют — относящиеся к переводу Библии на русский язык, который веден был главным образом в здешней духовной академии, и — к истории Российского Библейского общества в действиях, и судеб которого академия имела разнообразное участие. Сделанные и частью изданные в ту пору, а потом запрещенные, переводы Библии на русский язык с 1860 г. снова стали появляться на свет. Издания Библейского общества продаются свободно. Из перевода Г. П. Павского некоторые книги напечатаны. Перевод архимандрита Макария напечатан вполне. В академиях здешней и за нею в киевской возобновилось дело, издавна занимавшее их и составляющее прямую специальность. Св. Синод издает от своего лица Библию на русском языке. Вместе с этим и таившиеся под спудом материалы, относящиеся к истории русского перевода Библии, начали появляться на свет. Со своей стороны и я собрал хранившиеся у меня материалы, пересмотрел их, привел в порядок, частью дополнил тем, что уже напечатано в различных изданиях, и отдаю в печать. Сведения эти могут явиться теперь в свет, не возбуждая страстей и никого не задевая за живое» (стр. 1. прим.). — Первоначально исследование это было помещено в «Христианском чтении».
³Считаем нелишним оговориться, что название «глава» мы употребляем произвольно; у автора отделения его сочинения не носят никакого названия.
⁴Исследование прочих действий общества не всходило в задачу автора; впрочем, в примечаниях он сообщает некоторые сведения, на основании официальных документов, и об издании обществом Библии на иностранных языках.
⁵Митрополита Серафима.
⁶Первая во 2-й части.