Если 1858 год, так начинает английский журнал свои рассуждения, замечателен в истории канона библейского, то, вероятно, еще замечателен 1859 год. В первом манускрипте Библии, писанный и употреблявшийся в IV столетии нашей эры, превосходящей все другие своей древность, который долго сохранялся, как тайна, между сокровищами Ватикана и старательно оберегался от исследования ученых, был в первый раз
241
напечатан. Это, полагали, единственное сокровище, которому подобного не существовало, и нельзя было ждать в будущем. Но через несколько месяцев со времени опубликования Ватиканского сокровища, ученый мир был удивлен известием, что профессор Тишендорф открыл список св. Писания, равный Ватиканскому по древности, как говорили, и относительно Нового Завета превосходящий его полнотою; и, замечательная противоположность, как один манускрипт сберегался, так сказать, в митрополии западного христианства, так другой найден был в той св. горе, где дан был закон, в той стране, где, вероятно, некоторые из самых первых частей св. Писания были в первый раз преданы письму.
Это известие было принято с удивлением, смешанным с недоверием родились естественно сомнения если не в подлинности, то в древности вновь открытого манускрипта.
Любопытство было возбуждено до высшей степени относительно характера и содержания этого нового пособия для ознакомления со священным текстом, какой существовал в первенствующие времена.
Известие об этом все больше и больше распространялось и, хотя ему, но верили вполне, оно все больше и больше раздражало любопытство. Письмо профессора Тишендорфа из Каира, от 15гомарта 1859 г., возвещало об этом открытии и давало общий очерк манускрипта и его частей, достаточно точный для того, чтобы указать на великую важность и на вероятную древность открытого памятника. Письмо адресовано было на имя саксонского министра духовных дел Фон-Фалькенштейна и опубликовано в приложении к "Leipziger Zeitung" апреля 15-го 1859 года.
242
Вот оно в сокращении:
"Благосклонность, оказанная мне вашим превосходительством при моем отъезде с родины, ставит лине в приятную обязанность адресовать вам первый отчет об очень важном литературном открытии, которым благая десница Божия удостоила мои новые разыскания на востоке. Вы знаете, какую важность ученый мир приписывает знаменитому Ватиканскому манускрипту библии, вы знаете, что в течение целых столетий считали его одним из лучших, если не лучшим сокровищем папского книгохранилища; вам известно, какие усилия нужно было употребить, и сколько трудностей преодолеть, чтобы сличить одну страницу, с какие нетерпением с 1828 г., ждали издания Май, предпринятого по распоряжению папы, и как радостно принято было это издание в Пасху 1858 г., после 30 лет ожидания.
Если я теперь скажу, что Провидение сохранило в одном из самых отдаленных и так часто подвергавшихся грабежу монастырей востока манускрипт, который равняется Ватиканскому по характеру, объему и древности, и который в некоторых отношениях имеет преимущество пред ним, то я не буду удивлен, если некоторые усомнятся в моем палеографическом искусстве и предложат вопросы: да правда ли это? да возможно ли даже это? И, однако же, когда я держал в моих руках первый раз драгоценные листы эти в монастырской келье, построенной при подошве горы Моисее (Ghebel Mousa), мое собственное удивление и изумление были так велики, как только можете представить.
Манускрипт, об открытии которого я извещаю вас, состоит из 346 чистых и красивых пергаментных листов такого огромного формата, что два из них потребовали бы целой кожи газели. Письмо, на каждом листе разделенное на четыре столбца — очень древнего характера и большею частью (особенно на внешней стороне кожи) сохранилось с удивительною раздельностью, но на внутренней по местам менее
243
удобочитаемо, и гораздо более трудно здесь решительно отделить многочисленные и без сомнения очень древние поправки, которым кодекс подвергался.
Всем известно, что на таких манускриптах никогда не обозначается год написания их. Это задача палеографии, посредством прилежного изучения всех особенностей каждого отдельного манускрипта, характера и форм букв, способа ставить знаки препинания, употребления начальных букв и подписных и надписных знаков, посредством изучения пергамена, цвета чернил древних поправок и проч. более или менее удовлетворительно определить их древность. Что касается до этого манускрипта, то здесь едва ли нужно обозначение срока, чтобы указать столетие; что он написан в IV веке — это может быть подтверждено всеми доказательствами, какие только признаются важными в палеографической науке, и подтверждено выше всякого сомнения.
Ватиканский кодекс, по моему и, по мнению других ученых людей, принадлежит IV-му столетию. Один только греческий манускрипт я и прежде поместил в хронологическом отношение выше Ватиканского, — это Лейпцигский кодекс — Friderico-Augustanus; но этот последний, как я уже убедился, есть остаток того же самого манускрипта, которого дополнительные составные части я имел теперь счастье отыскать.
Этот манускрипт еще содержит во 1-х значительные части Ветхого Завета, именно большую часть великих и малых пророков, Псалмы, Иова, Иисуса Сирахова, Премудрость и разные другие апокрифические книги. Затем следует полный новый Завет. И здесь-то открытие получает необыкновенную важность. Только три огромные манускрипта библии глубокой христианской древности дошли до нас от IV до IX веков. Самый удобовразумительный из них Лондонский кодекс (Alexandrianus), в котором нет, однако же, целого Евангелия от Матфея, равно как значительной части второго послания к Коринфянам и двух глав Евангелия Иоанна. В манускрипте Ватиканском
244
не достает еще больше, именно Апокалипсиса и четырех Павловых посланий и третьей части послания к Евреем. Но в теперь найденном манускрипте Нового Завета есть все до одного листика. Это, кроме того, единственный манускрипт Нового Завета из тысячелетних — совершенно полный. Богослов, понимающий важность, принадлежащую манускриптам этого времени при определении апостольского текста, примет найденный, как главный авторитет. Он составляет новую поруку возможности определить и восстановить подлинный апостольский текст, к которому он, без сомнения, больше других приближается, по крайней мере, в главных его чертах. Я со своей стороны прибавлю, что мое исследование манускрипта убеждает меня в его полном совпадении относительно древности с Ватиканским кодексом.
Я, однако же, поименую две другие составные части того же самого манускрипта, открытие которых одно было бы достаточно для того, чтобы считать мое новое путешествие счастливым и успешным. Непосредственно после библии самую ценную литературу церковную составляют писания отцов апостольских. У нас есть лишь немногие остатки этого рода, и эти немногие большею частью существуют в текстах сомнительных, неверных, или только в переводах. Таково, например, так называемое; послание Варнавы, которое если не составлено еще при жизни апостола Павла, то написано вскоре после конца первого столетия. Оно цитируется у Климента и Оригена во II и III столетиях, даже как часть священного писания, и еще позже на него указывают такие писатели, как Евсевий, который относит его к числу сомнительных книг канона. Эго послание равняется по величине посланию апостола Павла к Римлянам; некоторые манускрипты его найдены прежде, но все новые и все одинаково — без первых пяти глав, текст которых мог быть пополнен только из очень испорченного латинского перевода. Как велико было, значит, мое удивление, когда я нашел все послание в этом манускрипте
245
после Апокалипсиса! Я не мог выпустить из рук пергамена, пока не прочитал и не скопировал всего текста. Богословы теперь перестанут уже читать по неверному греческому тексту позднего манускрипта и по ошибочному латинскому переводу послание, которое во II христианском столетии было так почтительно употребляемо и так высоко ценилось.
Но радость моя и мое изумление достигли высшей степени, когда я сделал следующее открытие. Я нашел отдельную часть в 52 столбца — с надписью: "Пастырь". Это была первая часть сочинения Ермы, также принадлежащего ко II веку и также пользовавшегося почти апостольским почетом. До самого последнего времени греческий текст Пастыря считали погибшим. Этот манускрипт показывает, что в самые ранние времена Варнава и Ерма считались некоторыми, как составные части писания, если их авторитет и был другими оспариваем. Симонид доставил очень верный, по общему признанию, текст Пастыря в Лейпциг, снятый им частью с манускрипта Афонской горы, частью с трех папирусовых листов XIV или XV века. После того, как текст был опубликован в декабре 1855 года, и потом был проверен более тщательно мною, возникло значительное сомнение касательно него, действительно ли текст этот текст древний, или только средневековой перевод с латинского. Я прямо объявил себя против последнего взгляда, и мое мнение подтверждается теперь этими листами, по крайней мере, 1 000 годами старшими, которые показывают, что Лейпцигский текст заимствован с оригинала, но испорчен, и это произошло вследствие средневекового пользования латинским языком.
Я рад, что ученое посольство, порученное мне русским правительством и покровительствуемое вами, в самом начале имело результатом своим такое важное литературное открытие. В надежде на императорскую благосклонность, я смею уже высказать пред ученым миром надежду опубликовать этот манускрипт. Тщательно поверенная копия из 132 000 столбцовых
246
строк будет окончена в начале апреля, если Господь поможет. Ватиканский манускрипт был известен 300 лет прежде, чем питаемые надежды были удовлетворены его публикацией. Может быть, нужно лишь вместо трех столетий столько же лет, чтобы обогатить христианскую литературу этим самым драгоценным документом, теперь мною открытым. Константин Тишендорф."
По возвращении в Европу, Тншендорф провел несколько времени в Дрездене, и здесь показывал богатые сокровища, вывезенные им с Востока. Король саксонский первый имел случай познакомиться с Синайским манускриптом. "Счастливый открыватель положил его пред королем, говоря, что он считал своим священным долгом не дозволить ни одному глазу в своей стране видеть, прежде его величества, это сокровище христианского мира". Его смотрели потом, министр Фон-Фалькенштейн и другие; после того он показываем, был другим знатным и ученым лицам, которые не замедлили высказать свое мнение печатно, и интерес открытия еще увеличился. За тем манускрипт взят был в Петербург, и вскоре после этого было объявлено, что император намерен напечатать ограниченное число факсимильных копий и издать текст обыкновенным шрифтом; затем было возвещено, что профессор Тишендорф готовит краткую записку о манускрипте с факсимиле письма и некоторые заметки о чтении его.
Эта записка явилась в прошлом году2. Мы убеждены, что мы удовлетворить желанию своих читателей,
247
если изложим извлечение из этой записки, опубликованной счастливым ученым путешественником.
В мае 1844 г. Тишендорф в первый раз посетил монастырь св. Екатерины на Синае. При этом он открыл в корзине остатки очень древнего манускрипта перевода LXX. Тогда же он угадал ценность их, и был очень счастлив, что спас их от участи, которой решено было предать их, т. е. от огня! Будучи в очень худом положении, они были отданы ему и впоследствии опубликованы им в 1846 г. под заглавием: Codex Friderico-Augustanus. К отрывкам, содержащимся в этой публикации, мы скоро должны будем возвратиться. Это впрочем, не было единственным открытием, сделанным Тишендорфом в 1844 году. Он тогда же открыл более значительную часть того же самого манускрипта, часть, заключавшую всего Исаию, книги Маккавейские и некоторые другие отрывки из Ветхого Завета. Но с нею монахи не хотели расстаться. Тишендорф впрочем, высказал им ее ценность и советовал хранить ее со всевозможною тщательностью. И в известном смысле они последовали его совету; потому что, когда он во второй раз сделал им визит в 1853 г., этой значительнейшей части манускрипта уже нигде не могли отыскать. Тишендорф предположил, что она взята в Европу. Еще впрочем, в 1844 г. он списал последнюю страницу Исаии, и она была опубликована им в его Monumenta Sacra в 1855 г. Между тем стоит заметить, что Тишендорф, когда он в первый раз открыл эти отрывки манускрипта, тогда же объявил, что они принадлежат IV веку.
248
Неутомимый собиратель и переписчик в третий раз посетил Синайскую гору и был чрезвычайно благосклонно принят обитателями монастыря. Он прибыл сюда 31 января 1859 г. Не имея намерения долго пробыть здесь, он 4 февраля послал своего слугу нанять мулов, чтобы отправиться 7-го в Египет. В этот день (т. е. 4 февраля) профессор предпринял прогулку с одним из членов монастыря, которого он называет экономом. Он подарил братии несколько печатных экземпляров издания LXX и нового Завета; и предмет разговора между ним и экономом в продолжение прогулки перешел к переводу LXX. После прогулки, профессор зашел в келью эконома, и здесь между разговорами последний сказал Тишендорфу, что он имеет у себя манускрипт LXX. Профессор просил показать: манускрипт был переплетен. И каково было удивление гостя, когда он увидел те самые остатки манускрипта, части которого он видел в 1844 году, и потом напрасно отыскивал после. Здесь был весь Исаия, которого он видел в 1844 году, но которого не мог найди в 1853 г., и другие книги Ветхого Завета, которые мы исчислим после. Ио кроме этих остатков LXX здесь был весь Новый Завет (totum ne quidem Cacuna deformatum) вместе с посланием Варнавы и первой частью пастыря Ермы. Тишендорф получил позволение взять драгоценный документ в свою комнату, где он, прежде всего, благоговейно воздал благодарение Богу за ниспосланное ему счастье. О сне он, разумеется, не думал; всю ночь провел в переписке послания Варнавы. Манускрипт, кажется, находился в ризнице, откуда он взят был экономом.
Тишендорф просил братию препроводить манускрипт в Каир,
249
чтобы он там мог заняться перепиской ого; на это предложение братия согласилась, как скоро они получат дозволение от своего начальства в Каире. Седьмого февраля профессор выехал из монастыря; а 13 прибыл в Каир. Он не терял времени на получение требуемого дозволения; спустя 9 дней, посланный привез из Синая в Каир драгоценный пергамен. 24 Тишендорф имел рукопись в своих руках.
В течение двух месяцев он и два его друга окончили переписку. В манускрипте было более 100 000 строк. Разными руками в манускрипте сделаны были исправления числом до 8 000; исправления эти всего более отняли и времени и стоили хлопот, потому что естественно нужно было различить исправителей от первоначального писца и друг от друга.
Тогда у Тишендорфа блеснула мысль, не подарят ли Синайские монахи манускрипта чрез его посредство императору Русскому. Они приняли его мысль с удовольствием, но затруднение предстояло здесь в получении формального согласия на это, так как глава монастыря в это время умер. Но они согласились позволить Тишендорфу взять манускрипт с собою в Петербург, чтобы приготовить издание его. С этим условием кодекс был передан Тишендорфу в Каире 28 сентября 1859 г.
Кажется, пишет английский журнал, Порфирий, русский архимандрит замечательной учености, видел во время своего путешествия в 1845-50 годах эти самые остатки, которые после вышли в свет, благодаря Тишендорфу; но хотя он останавливался на некоторое
250
время в монастыре, но не сделал употребления из них ни для критицизма, ни для публикации, и в своих заметках о востоке (вышедших в 1856 году), о письме, времени и тексте манускрипта, говорит Тишендорф, о. Порфирий произносит ошибочные суждения. Архимандрит на самом деле, кажется, не знал, что первая часть послания Варнавы и почти весь Пастырь не существовали на подлинном греческом языке.
От истории открытия мы перейдем теперь к плану, принятому для опубликования его.
Согласно с проектом, одобренным Государем Императором, Синайский кодекс будет напечатан факсимиле, т. е. так, как он написан первоначальным писцом (quemadmondum ipsa prima manus expavit). К счастью, почерк букв в рукописи так ровен, что они кажутся скорее печатными, чем письменными. Не только формы букв точно будут изображены, но также стороны манускрипта, столбцы на каждой странице, число строк в каждом столбце, различные пустые пространства в строках, означающие начало и конец отделений, и даже цвет чернил, который Тишендорф описывает как "более темноватый, чем черный" (magis fuscum, quam nigrum). Это факсимиле будет; также изображать то, что написано на поле первым и вторым исправителями, которые сами были очень древни; также, что эти корректоры отметили, как долженствующее быть опущенным в манускрипте, — отметили или точками над буквами, или скобами. Но перемены, сделанные позднейшими корректорами, не будут представлены в факсимиле; они будут помещены в примечаниях. Кроме печатного факсимиле, долженствующего представить, по возможности близко, полный
251
текст манускрипта, к изданию будет присоединено двадцать фотографических и литографических таблиц, которые дадут точные снимки нескольких отдельных страниц, вполне достаточные для критической и библиографической оценки рукописи.
Первый том факсимиле будет содержать те части ветхого Завета, которые писаны в четыре столбца. Второй — книги ветхого Завета, писанные стихометрически в два столбца на странице. Третий — новый Завет вместе с посланием Варнавы и остатками Пастыря. Четвертый том — двадцать вышеупомянутых таблиц, предварительные замечания об истории открытия и о времени манускрипта, об отношении его текста к тексту других манускриптов и прочее, с критическими нотами на древние исправления; ко всему этому будут, наконец, присовокуплены факсимиле с других манускриптов для сличения. Этого знаменитого факсимиле будет напечатано триста экземпляров. Издержки должны быть огромны: их взял на себя Государь Император, и щедрость Царя предназначает отпечатанные экземпляры, но для продажи, а для подарков по христианскому миру, Труд этот явится в Петербурге около половины 1862 года, "чтобы, говорит журнал, придать больший блеск тысячелетнему юбилею русской Империи, основанной Рюриком, варяжским генералом". Не одна Императорская щедрость возбуждает наше удивление, а и обещанная скорость исполнения—по истине изумительная. При снятии факсимиле с Александринского кодекса, изданного Бабером, первый том вышел в Лондоне в 1812 г., третий в 1826. Но профессор Тишендорф желает удовлетворить любознательность ученого мира возможно скорее. Письма, которые
252
он получил от ученых английских, дают знать, как сильно в Англии жаждут воспользоваться плодами его трудов.
Кроме этого факсимильного Императорского издания, Тишендорф опубликует также, частью на издержки Императора, дешевое издание для общего употребления. В этом издании текст будет напечатан не рукописными, а курсивными буквами, и слова будут разделены; но они будут оставлены без ударений и без пунктуации, и напечатаны будут, как в оригинале, в четыре столбца. Издание будет содержать более важную часть предисловия, критические замечания и факсимильную таблицу. Оно будет издано в Лейпциге Брокгаузом, по частям; начать его предположено с 1862 г., с выпуска Нового Завета, вместе с посланиями Варнавы и с отрывками Пастыря.
Теперь мы можем приступить к описанию и к изложению содержания Синайского кодекса.
Кодекс содержит 346 1/2 листов. Ветхий Завет занимает 199 листов. Новый, с включением Варнавы и Ермы, — 147 листов, Отрывки из ветхого Завета начинаются первой книгой Паралипоменон, главами IX, X и ХI написанными на одном листе. Затем следует 6 листов, заключающих полную книгу Товит, начиная с 11 гл. 2 стиха, с той самой части, где часть манускрипта, прежде открытая и опубликованная, как Codex Friderico-Augustanus, прерывается. Следующие 8 листов содержат всю книгу Иудифь. Следующие 23 первую и четвертую книги Маккавейския — полные. 26 дальнейших — всего Исаию, и первые шесть листов Иеремии (остальные с X гл. 25 ст. до конца были прежде найдены и напечатаны в издании Codex Friderico-Augustanus. Следующие 40 листов содержат Иоиля, Осию, Иону, Наума, Аввакума, Софонию, Аггее, Захарию и Малахию, За сим следуют в полном составе книги (βιβλοι τιχηρεις), писанные стихометрически, в два столбца на странице, в следующем порядке: 40 листов содержат псалмы, пятнадцать — Притчи, пять — Екклесиаста, три — Песнь Песней, девять — Премудрость Соломона, двадцать пять —Иисуса Сирахова, пятнадцать — книгу Иова. Затем начинается новый Завет. Евангелия стоят на первом (как во всех манускриптах) месте. Затем Павловы послания в обыкновенном же порядке, исключая того, что послание к Евреем помещено между 2 к Фессалоникийцам и 1 к Тимофею, как и в кодексах Александринском и Ватиканском. Деяния Апостольские помещаются уже за этими посланиями, потом соборные послания в обычном порядке, затем Апокалипсис, затем послание Варнавы (Βαρναβα επστολη), а затем часть Пастыря (ποιμην). Между концом послания Варнавы и началом Пастыря шесть листов затеряны. Очень возможно, что за Пастырем следовали еще листы, которые погибли, подобно листам, предшествовавшим Пастырю.
Самый важный вопрос состоит в том, к какому веку относится манускрипт? — Доказательства его вероятной древности Тишендорф располагает в следующем порядке.
1. Он написан на пергамене прописными буквами, напоминающими почерк рукописей, найденных в Геркуланум, и почерк других папирусовых манускриптов. Буквы замечательны особенною чистотою формы, квадратной или круглой; эта особенность их соблюдена вполне в буквах меньшей величины на концах тех строк,
254
где места оставалось мало. Общий вид букв показывает, говорит Тишендорф, что манускрипт писан между первым и пятым веком.
2. Этот манускрипт не имеет заглавных букв, которые бы отличались от других большею величиною. Такие заглавные буквы начали употребляться, вероятно, не раньше V столетия. Они находятся в манускриптах Александринском V века и в Кембриджском VI века; но ни в папирусовых свитках, ни в самых древних манускриптах, напр. в Ватиканском и в отрывках Октотевха, хранящихся в Париже, их нет.
3. В кодексе Синайском очень ничтожная пунктуация и, где она есть, самого простого свойства. В этом отношении он походит па Ватиканский и на папирусы.
4. Известно, что Ватиканский манускрипт имеет три столбца на странице, т. е. если открыть манускрипт, то глазу представляется шесть столбцов. Из этого распорядка Гуг доказывал древность Ватиканского манускрипта; он думал, что параллельное подлеположоние шести столбцов указывает на время перехода от сверткового образа письма к форме книг. Книга, думал он, намеренно писалась столбцами, чтобы выглядывать похожей на свиток, к которому читатели привыкли. Гугу неизвестны были другие примеры, кроме отрывка из Диона Кассия. С тех пор найдены другие, подтверждающие его мнение. Тем более кодексу Синайскому можно приписать глубокую древность, что он развернутый представляет не 6, а целых 8 столбцов.
Доказательств, заимствуемых от правописания, от порядка книг нового Завета, от надписаний и подписаний, сделанных при этих книгах (которые крайне просты), от различных исправлений, Тишендорф в своей
255
записке не приводит и обещает впоследствии изложить их в своих prolegomena при издании манускрипта. Он указывает только:
5. На отсутствие в манускрипте Аммониева и Евесвиева разделения св. Писания. Они вошли в общее употребление в манускриптах Евангелий около половины IV века. Кодекс Синайский, подобно Ватиканскому, не имеет ни Аммониевых отделений, ни Евсевиевых десяти канонов, которыми обозначалось, что известное отделение находится только у одного Евангелиста, а другое находится и у другого или у всех других.
6. Другой признак древности это-то обстоятельство, что послание Варнавы в отрывки Пастыря, по-видимому, стоят в манускрипте, как части св. Писания. Эти писания были (более или менее) почитаемы нами каноническими во втором и третьем веках. В конце первой половины IV века Евсевий поместил их между спорными вместе с Деяниями св. Павла и Апокалипсисом св. Петра. Они были выпущены из списков св. книг, посланных собором Лаодикийским в 346 г. и собором Карфагенским в 397 г. К концу IV века все уже вообще были согласны, что эти два сочинения не принадлежат к канону св. Писания. Шесть листов затерянных и находившихся между посланием Варнавы и Пастырем очень могло быть, как думает Тишендорф, заключали какое-нибудь другое сочинение из сомнительных, точно так же, как и листы, следовавшие за Пастырем. В Александринском манускрипте, например, помещены два послания Климента.
7. Следующее за сим доказательство древности заимствовано от двух очень замечательных пропусков, встречающихся в этом манускрипте.
256
Евсевий, умерший в 340 г., говорит, что в его время последних 12 стихов, которыми в наших списках св. Писания оканчивается Евангелие Марка, не было почти во всех лучших тогдашних кодексах. Подобные же известия находятся у Григория Нисского и Иеронима. В существующих теперь позднейших (V века) манускриптах греческих (т. е. в трех ранних прописных Александринском, Ефрема и Бэзы или Кембриджском, четырнадцати прописных позднейших, во всех курсивных, равно в семи манускриптах италийского перевода, во всех манускриптах Вульгаты и во всех сирийских переводах) эти стихи есть. Вновь открытый манускрипт, подобно Ватиканскому, не имеет этих 12 стихов, и этот факт, по мнению Тишендорфа, указывает на время жизни Евсевия, как на время происхождения манускрипта.
Еще св. Василий Великий (около половины IV в.) говорит, что в послании к Ефесеем в первом стихе после слова: "сущим" в древних манускриптах не было слова: "во Ефесе". Ориген также читает без этого слова. Синайский и Ватиканский манускрипты одни не имеют в тексте, написанном первым писцом, этих слов и таким образом согласны с древними списками, виденными св. Василием Великим.
Таковы доказательства древности, коротко изложенные Тишендорфом для назначения времени, к которому относится манускрипт. Доказательства эти без сомнения впоследствии будут изложены полнее. Теперь мы можем заметить, что каждый признак, взятый отдельно, далеко не имеет решительного характера.
1. Характер письма, как его описывает сам Тишендорф, не доказывает, чтобы манускрипт был старее
257
начала V века; сравнение факсимиле, напечатанного при записке, с другими образцами письма древнего, по мнению некоторых ученых, заставляет отнести рукопись столько же к IV, сколько к V, а может быть, и к VI веку.
2. Недостаток заглавных букв сам по себе не доказывает древности манускрипта. Манускрипт позднейшего времени мог быть переписан по древнему образцу в этом отношении. То же самое можно сказать и о выпусках в Евангелии Марка и в послании к Ефесеем.
3. То же самое надобно заметить и касательно пунктуации. Более отчетливая пунктуация, конечно, указала бы на позднейший срок, но и простая пунктуация древних копий может быть соблюдена в позднейших. Кодекс Бэзы в Кембридже, писанный может быть около половины VI века, имеет тоже самую ничтожную пунктуацию.
4. Гипотеза Гуга касательно столбцовой формы письма, как обозначающей переходный период от свертков (volumen) к книгам, гипотеза конечно остроумная и, может быть, верная, но кажется, она требует еще большого количества ответов для своего подтверждения.
5. Присутствие Аммониевых отделений и Евсевиевых канонов в тексте первого писца без сомнения доказывало бы, что манускрипт, где эти разделения и эти каноны встречаются, должен быть написан после известного срока; но их отсутствие не доказывает, что манускрипт был писан прежде изобретения их. Александринский манускрипт, писанный около половины V века, имеет Аммониево отделение и Евсевиевы каноны. Кодекс Ephraemi rescriptus, писанный прежде половины
258
этого столетия, имеет отделения и не имеет канонов. Кодекс Бэзы, писанный около половины VI столетия, имеет отделения и не имеет канонов. Мы сообщаем собственные данные Тишендорфа.
6. Варнава и Пастырь занимают в Синайском кодексе положение, сходное с тем, какое занимают два Климентовых послания в Александринском. Если присутствие Варнавы и Ермы указывает на древность Синайского манускрипта, то присутствие посланий Климента доказывает древность Александринского; конечно, могут быть другие основания, доказывающая, что Александринский манускрипт есть манускрипт позднейшего времени, не смотря на присутствие в нем этих посланий; во в таких случае и присутствие в Синайском кодексе Варнавы и Ермы, одно само по себе, не может доказывать древности его. Тишендорф думает, что Александринский кодекс написан около половины V века (medio fere saeculo quinto). Почему же не поставить Варнаву и Ерму в тоже отношение к Синайскому, в каком находятся два послания Климентовых к Александринскому? А ссли так, то почему нельзя считать и Синайского манускрипта (по крайней мере, на основании одного этого обстоятельства) написанным тоже medio fere saeculo quinto?
Но как бы мы ни думали о каждом доказательстве, взятом порознь, надобно допустить, что, взятые все вместе, доказательства эти в своем окончательном результате имеют значительный вес. Они все идут и ведут к одному, противу всех их вместе нельзя ничего сказать. И мы, доколе манускрипт не будет проверен опытным палеографом, преждевременно стали бы опровергать его древность. Последнее убеждение наше в настоящее время то, что доказательства Тишендорфа имеют значительную долю вероятности.
259
Теперь мы приступаем к тому, что для читателей, любящих критическую оценку, было бы самым интересным, именно к извлечению из манускрипта некоторых мест разногласящих с другими манускриптами.
Наперед мы перечислим важнейшие древние манускрипты св. Писания:
1. Александринский манускрипт, который, полагают, написан в половине V века;
2. Ватиканский — IV века;
3. кодекс Ephraemi rescriptus, первой половины V века;
4. кодекс Бэзы, заключающий Евангелия и Деяния, или иначе называемый Кембриджский — VI века.
5. Codex Regius № 62 в Париже, манускрипт позднейший, но ценный по своему тексту, по его полноте и четкости;
6. Кодекс Евангелий — Sangallensis — IX в.;
7. Дублинский кодекс Rescriptus — св. Матфея VI века.
Заметим, во 1-х, что кодекс Синайский постоянно подтверждает чтение более древних кодексов: особенно он сходится с Ватиканским манускриптом, даже, когда этот манускрипт различается от всех других прописных манускриптов. Случаев таких много: мы укажем только один или два.
Ев. Мф. 3:16. και ειδε το πνευμα του Θεου καταβαινον ωσει, περιστεραν και ερχομενον επι αυτον.
Синайский кодекс подтверждает Ватиканский, который один только из всех не имеет και пред ερχομενον "видел Духа Божия, сходящего, как голубь, грядущего на Него".
Мф. 5:22. "гневающийся на брата своего напрасно" (εικη).
Слово εικη (напрасно) и Синайский и Ватиканский кодексы опускают, равно, как опускают его некоторые курсивные манускрипты. Касательно этого есть прямое
260
древнее свидетельство у греч. писателей и у Иеронима, что этого слова не было в правильных списках и что оно прибавлено. Иероним ясно говорит: in plerisque codicibus antiquis additum non est.
Мф. 11:19. "И оправдана мудрость чадами (τεκνων) ее".
Вместо τεκνων Ватиканский один только из всех прописных читает εργων (дел); Синайский подтверждает это. Чтение будет: и оправдана мудрость делами их. Как не странно это кажется нам, но бл. Иероним удостоверяет, что слово εργων читалось в некоторых манускриптах его времени, и оно находится во многих древних переводах. Это вновь доказывает древность Синайского манускрипта.
1 Иоан. 5:7-8. В Синайском кодексе эти стихи читаются: "яко трие суть свидетельствующи дух и вода и кровь", без всякого прибавления,
Большею частью, но не всегда, однако же, кодекс Синайский сходится с Ватиканским; реже он сходится с другими прописными кодексами; иногда случается, что он разногласит и с Ватиканским и со всеми древними прописными манускриптами, и сходится с курсивными позднейшими. Видно, что эти курсивные переписывались с древнейших, которых текст и передавали по местам в большей точности, чем более их древние скорописные. Вообще надобно сказать, что, когда ученый мир будет иметь возможность воспользоваться Тишендорфовым манускриптом, много новых вопросов поднимется касательно тех или других мест Писания,
Извлечений сделано английским журналом столько, что если бы помещать все их, то их достало бы на печатный лист; еще больше их представлено у Тишендорфа.
261
Но мы оставим эту работу, потому что многие из извлечений могут быть интересны только для специально изучающих священный текст, и требуют более напряженного внимания, чем какого вправе мы ожидать от всех читателей.
После образчиков чтений разных мест по новому манускрипту и сличения их с чтениями в других манускриптах, Тишендорф сообщает в своей брошюре текст некоторых частей св. Писания, напечатанных в столбцах и страницах как в оригинале, только курсивными буквами; слова отделены у него одно от другого, но нет ни ударений, ни пунктуации; к этому присоединены у него замечания о поправках, сделанных различными руками на этих напечатанных частях.
Последние напечатанные части текста взяты из конца Апокалипсиса, из начала послания Варнавы и из первых двух столбцов Пастыря. Эти два последних извлечения самые интересные. В конце книги Тишендорфа поместил очень красивый факсимиле страницы манускрипта, из которого мы можем видеть характер букв и образ письма.
Но хотя Синайский манускрипт превосходит своею ценностью всё другое, что открыто, но он никоим образом не составляет одного и единственного результата разысканий профессора. Он сообщает перечень и описание сокровищ, которые, если бы они не бледнели пред его главным открытием, тоже возбудили бы значительный интерес между учеными:
1. двенадцать палимпсестов;
2. двадцать прописных греческих манускриптов;
3. восемнадцать курсивных греческих;
4. девять сирийских;
5. одиннадцать коптских;
6. семь арабских;
7. девять еврейских;
262
8. два самаритянских;
9. три славянских;
10. одиннадцать абиссинских;
11. пять армянских;
12. два папирусовых свитка с греч. астрелябией.
Было бы утомительно описывать в подробностях эти манускрипты, но мы, как особенность, может заметить, что два самаритянских манускрипта содержат Пятикнижие и очень древни. Более подробное описание некоторых из 20 греческих скорописных манускриптов может дать читателям понятие об этих сокровищах.
1—6. Отрывки из шести манускриптов нового Завета, писанные в VI и VII столетиях; первый отрывок — два листа, второй — шесть, третий — шесть, четвертый и пятый по листу, шестой — пол-листа.
7. Кодекс из 350 листов в небольшую четвертую долю листа. Четыре Евангелия почти полные; писан, по видимому, в половине IX века. Тишендорф сообщает несколько образчиков чтений по этому кодексу.
8. Несколько частей списка четырех Евангелий, отрывки которого он приобрел в первое путешествие и продал в Бодлейанскую библиотеку. Части прежде найденные содержали Евангелия Марка и Луки почти полные; пять отрывков из Евангелия Матфея и два из Евангелия Иоанна. Теперь он нашел остальные главы Иоанна и всё Евангелие от Матфея, исключая 150 стихов. Тишендорф относит кодекс к первой половине IX века.
9. Сборник отдельных чтений из ветхого Завета, писанный в конце IX века.
10. Отрывки из сборника чтений новозаветных, писанного в конце IX века.
11. Шесть листов и еще два из другого манускрипта, содержащие отрывки бесед Златоуста, — VIII века.
263
12. Лист, содержащий отрывок из патрологического трактата, — IX века.
13. Лист, содержащий Иеремии 2 гл. ст. 2-12, — IX века.
14-20. Меньшие отрывки.
Наконец профессор Тишендорф извещает, что он во второй раз посетил Патмос, и нашел здесь манускрипт нескольких книг Диодора Сицилийского, могущий пополнить один пробел в обыкновенных изданиях этого древнего историка; также манускрипт Схолий Оригена на притчи более полный, чем какие были известны доселе. Мы считаем посторонним для своей цели — входить в подробный разбор этих второстепенных открытий.
Лица, интересующиеся историей греческого новозаветного текста, и прежде были обязаны многим профессору Тишендорфу и его неутомимым трудам, как по собиранию, так и по изданию столь многих оригинальных документов, относящихся к св. тексту. Теперь он дал новый труд — важнейший, чем все прежние: и если кодекс Синайский оправдает горячие ожидания профессора, то мы можем вслед за ним воздать благодарение Невидимому Пастырю Церкви, который посредством этого открытия вызвал на свет еще одного свидетеля подлинности и не поврежденности писаного слова Божия,— этих живых глаголов истины, данных Церкви, управляемой Духом Святым, в руководство и укрепление до скончания мира.
264
1Заглавие журнала: "The Cristian Remembrancer. A Quarterly Review. 1861"
2Заглавие ее следующее: Notitia editionis Codicis Bibliorum Sinaitici suspiciis Imperatoris Alexandri II susceptae. Accessit catalogus Codicum super ex oriente Petropolin perlatorum: item Origenis Scholia in Proverbia Solomonis, partium nunc primum, partium secundum atque emendatius edita: cum duabus tabulis lapidi incisis. Edidit Tichendorf. Lipsiae. 1860
